Изменения, инициированные «Грузинской мечтой», явно противоречат международным стандартам в области свободы слова и еще больше ухудшат положение критически настроенных СМИ в Грузии», — заявляет Transparency International Georgia в своей оценке репрессивных законодательных изменений, направленных против СМИ.
24 февраля 2025 года «Грузинская мечта» инициировала два пакета поправок в Закон Грузии «О вещании». После их принятия, власти установят в стране собственные «стандарты объективности СМИ и журналистской этики», а также ограничат финансирование СМИ из иностранных источников, фактически запретив большинство критически настроенных СМИ, основная часть финансирования которых поступает за счет международных грантов.
По данным Transparency International Georgia, цели этих законодательных изменений заключаются в следующем:
Ослабить или полностью ликвидировать независимые вещательные СМИ, ограничив источники их финансового дохода. Это воспринимается как ответ правящей партии на международную поддержку грузинских СМИ;
Ввести цензуру или самоцензуру в СМИ и установить контроль над контентом критических каналов. Роль цензора будет возложена на Комиссию по коммуникациям, учреждение, которое неоднократно демонстрировало свою предвзятость в пользу правительства и в ущерб независимым СМИ;
Создать благоприятные условия для российской и антизападной пропаганды и дезинформации. Ослабляя или полностью удаляя независимые телеканалы из медиапространства и налагая ограничения на западные медиапрограммы, телеканалы, которые в первую очередь распространяют дезинформацию и антизападную риторику, получат доминирующее положение. До сих пор критикующая правительство часть общества могла уравновесить антизападные и пророссийские нарративы, распространяемые контролируемыми государством каналами, резко антироссийским контентом критических СМИ. Отныне доступ к альтернативным и критическим комментариям будет существенно ограничен.
Что будет запрещено?
Согласно первому пакету поправок, вещателям запрещается получать прямое или косвенное финансирование (денежные или любые другие материальные выгоды) от иностранной державы. Соответственно, будет запрещена не только прямая финансовая помощь, но и передача оборудования, обучение персонала, программы развития СМИ и т. д. Исключение составляют только средства, полученные за счет коммерческой рекламы, телешопинга, спонсорства и продакт-плейсмента (товаров/услуг) в программах.
Помимо этих исключений, также запрещена покупка со стороны иностранной державы услуг вещателей или прямое или косвенное финансирование или софинансирование производства и вещания программ.
««Иностранная держава» определяется как:
а) орган, входящий в систему государственного управления иностранного государства;
б) физическое лицо, не являющееся гражданином Грузии;
в) юридическое лицо, не созданное в соответствии с законодательством Грузии;
г) организационное образование (фонд, ассоциация, корпорация, союз или иная организация) или иная форма объединения, созданная в соответствии с законодательством иностранного государства и/или международным правом.
Таким образом, иностранная держава — это любое физическое или юридическое лицо, государственный орган или организация, так или иначе связанные с другим государством. Любая форма помощи, оказываемая таким лицом, будет запрещена, независимо от того, насколько благородной или необходимой она может быть для страны», — поясняет Transparency International Georgia.
Как ГМ устанавливает цензуру?
Законодательные изменения минимизируют механизм саморегулирования СМИ, который является условием независимости СМИ в западных странах, и расширяют роль Комиссии по коммуникациям.
Согласно действующему Закону о вещании, жалобы относительно точности фактов и права на ответ, обязанности точно и справедливо сообщать факты, военной пропаганды, освещения новостных и общественно-политических программ о событиях в Грузии и мире могут быть поданы только в рамках механизма саморегулирования вещателя. Решения, принятые в рамках этого механизма, не могут быть обжалованы в суде, Комиссии по коммуникациям или любом другом административном органе.
В соответствии со вторым пакетом поправок к Закону о вещании, жалобы на точность фактов, вторжение в частную жизнь и другие вопросы могут быть поданы заинтересованным лицом либо через механизм саморегулирования вещателя, либо напрямую в Комиссию по коммуникациям. «Это означает, что де-юре механизм саморегулирования остается в силе, но де-факто его функции передаются Комиссии по коммуникациям. Если цель состоит в том, чтобы наказать вещателя, то практически нет шансов, что жалоба будет подана через механизм саморегулирования вместо Комиссии», — поясняет Transparency International Georgia.
В случае установления факта нарушения Комиссия имеет право налагать штрафы на вещателя в размере 0,5%, 1% или 3% от его годового дохода в зависимости от обстоятельств. Кроме того, Комиссия может приостановить или отозвать лицензию вещателя.
Вмешательство в редакционную политику под предлогом «справедливости и беспристрастности».
Согласно поправкам, «вещателю запрещается освещать в новостной программе информацию, связанную с политическими или иными конфликтами или текущими вопросами государственной политики, на основе личного мнения или позиции вещателя. Также запрещается выражать в программе позицию поддержки или оппозиции по отношению к любой политической партии, общественной или религиозной организации или иной группе интересов».
«Это положение фактически предоставляет Комиссии по коммуникациям полномочия вмешиваться в редакционную политику вещателя, что в конечном итоге приводит к цензуре или даже самоцензуре.
Кроме того, поправки вводят требование, чтобы все значимые альтернативные мнения были адекватно представлены в авторской программе. Необходимо избегать искажения фактов или мнений и неверного толкования различных точек зрения.
Это расплывчатое положение позволяет Комиссии по коммуникациям классифицировать любую интерпретацию вещателя как искажение «факта или мнения», предоставляя широкие полномочия по контролю за контентом СМИ» — говорится в оценке Transparency International Georgia.
«Ограничение права на осуществление видео- и аудиозаписи, прежде всего, для вещательных СМИ, и особенно для расследовательских СМИ, означает лишение их функции».
Организация также обращает внимание на специальную статью закона, которая служит «защите неприкосновенности частной жизни». Согласно юридическому анализу TI, данная норма является расплывчатой и может служить основанием для необоснованных ограничений свободы выражения мнения вещателя.
«Например, согласно одной из норм, «при изготовлении видео-, аудиозаписи на территории государственного или частного учреждения необходимо согласие уполномоченного лица соответствующего учреждения, за исключением случаев, когда несанкционированное изготовление материала оправдано общественными интересами».
Прежде всего, для вещательных СМИ, и особенно для расследовательских СМИ, ограничение права на осуществление видео- и аудиозаписи означает лишение их функции.
Также в целях таких ограничений недопустимо приравнивать государственные и частные учреждения друг к другу и применять к ним одинаковый стандарт защиты, поскольку государственное учреждение существует на средства налогоплательщиков, и они должны иметь возможность получать без чьего-либо разрешения, в том числе аудиовизуальную информацию о деятельности государственного учреждения.
В-третьих, когда речь идет об исключении, возникают вопросы о содержании понятия «общественный интерес». Когда вещатель освещает то или иное событие, он явно руководствуется «общественными интересами». В противном случае его программы будут просто неинтересны публике. Что составляет общественный интерес, должно быть предметом решений, принимаемых в области редакционной политики вещателя, в соответствии с требованиями информационного рынка.
Когда такое понятие становится частью правовой нормы, функция решения этого вопроса передается за пределы вещателя – Комиссии по коммуникациям, что создает основу для очередного неоправданного вмешательства в редакционную политику.
«Естественно, в демократическом обществе частная жизнь должна быть защищена, но этот вопрос должен решаться в рамках частного права, путем подачи иска физическим лицом в суд, а не путем административного вмешательства в деятельность вещателя», — говорится в оценке Transparency International Georgia.
«Например, одно из положений гласит: «При осуществлении видео- или аудиозаписи в помещениях государственного или частного учреждения требуется согласие уполномоченного представителя учреждения, за исключением случаев, когда несанкционированная запись оправдана общественными интересами».
Во-первых, ограничение возможности вещательных СМИ, особенно журналистских расследований, производить видео- и аудиозаписи, по сути, лишает их их функции.
Во-вторых, уравнивание государственных и частных учреждений для целей этого ограничения и применение к ним одного и того же стандарта защиты неприемлемо. Государственные учреждения финансируются налогоплательщиками, и граждане должны иметь возможность доступа к аудиовизуальной информации о деятельности государственных учреждений без получения разрешения.
В-третьих, исключение относительно «общественного интереса» поднимает вопросы о его определении. Когда вещатель освещает определенное событие, он по своей сути руководствуется общественным интересом; в противном случае его программы были бы просто неактуальны для аудитории. Определение того, что составляет общественный интерес, должно быть вопросом редакционной политики вещателя, сформированной требованиями информационного рынка.
Однако когда такая концепция закрепляется в правовом положении, полномочия по ее определению переходят за пределы вещательной компании — к Комиссии по коммуникациям, что создает еще один повод для неоправданного редакционного вмешательства.
Конечно, право на неприкосновенность частной жизни должно быть защищено в демократическом обществе, но этот вопрос следует решать с помощью частного права, позволяя отдельным лицам подавать иски в суд, а не допуская административного вмешательства в деятельность вещателя», — говорится в оценке Transparency International Georgia.
