Путь, который сейчас проходит украинская Церковь для получения независимости, Православная Апостольская Церковь Грузии прошла более чем век назад.
Между двумя этими событиями и их предпосылками есть разница, но в обоих случаях общей является жесткая реакция Церкви России. Тогда острые оценки и обвинения России грузинская сторона не оставила без ответа.
Спустя 10 лет с посягательства на Георгиевский трактат, и аннексии царства Картл-Кахетии в 1801 году, 30 июля 1811 года под ударом оказалась Православная Церковь Грузии, император России Александр принудительно отозвал из Грузии католикоса-патриарха Антона II, и упразднил автокефалию Церкви Грузии.
Принудительное «единение» с Россией продлилось 106 лет. Сегодня, когда независимая от России церковь формируется также и в Украине, историк, протоиерей Илья Чигладзе говорит о точках пересечения, которые наметились на пути борьбы Грузии и Украины за автокефалию. Среди них главное Москва, и ее методы подчинения других церквей:
«Украина в определенную историческую эпоху, в XVII веке оказалась в подчинении Церкви России, и Церковь Грузии в начале XIX века оказалась в том же положении. Отличие в том, что Церковь Грузии до того была автокефальной, а украинская Церковь не была автокефальной, но была митрополией Константинополя.
Ни Грузия, ни Украина не были частью российской Церкви, и обе Церкви, Грузия и Украина оказались в составе Церкви России из-за фактора российской империи. В обоих случаях налицо церковные процессы, параллельные политическим процессам: Российская империя захватывает, присоединяет некую территорию, и за этим следует присоединение Церкви Московской патриархией.
В обоих случаях процессы были неканонические: в случае Грузии были бы каноническими только тогда, если бы поместный собор архиереев Церкви Грузии принял соответствующее решение, чего не было, император принял единоличное решение. И в случае Украины ее соединение с Москвой было бы каноническим, если бы было налицо добровольное решение управляющего украинской церкви, патриарха константинопольского, и Синода, чего также не было».
В 1917 году царская власть ушла в прошлое в результате октябрьской революции в России, в Москве было временное правительство, а страны Закавказья (в том числе Грузия) перешли в управление особого комитета Закавказья (как тогда называли Южный Кавказ).
Общественно-политическая неразбериха высвободила руки у желающих независимости Церкви Грузии. Но эта группа мирян и духовенства и до того, в начале XX века не жалела сил. По поддержке Ильи Чавчавадзе, Акакия Церетели, Якоба Гогебашвили, Эквтиме Такаишвили и других, с участием духовенства — епископов Кириона, Леонида, Антона, протоиереев Калистрата Цинцадзе, Никиты Талаквадзе, Амвросия Хелая, и других состоялась не одна встреча, как в Тбилиси, так и в Святейшем Синоде России, но с российской стороны не было предпосылки согласия.
После революции, в марте 2017 года грузинское духовенство воспользовалось общественно-политическими беспорядками в России, и подготовилось к решающему шагу.
12 марта того же года духовенство собралось в патриаршем храме Светицховели в Мцхете, и объявило автокефалию Церкви Грузии. В тот же день до выборов католикоса управляющим Церкви назначили эпископа Гурии-Одиши Леонида. Именно он ознакомил собравшееся в храме общество с актом независимости Церкви. В тексте подчеркивалось, что в 1811 году «автокефальное управление» было незаконно прекращено, а решение грузинского духовенства полностью соответствовало «законам всемирного собора».
Сразу же в день восстановления автокефалии Леонид написал письмо экзарху Церкви России в Грузии Платону, в котором было сказано, что он лишен права управлять епархиями и приходом Грузии, поскольку дело управления Церкви переходит к автору письма.
«Отставной экзарх сообщил депешей о происшедшем мирской и духовной власти Петербурга. Кроме того он постарался внести сумятицу и раскол в грузинском духовенстве. Он не уступал дворец, проводил заседания, но почти никто из грузинского духовенства на них не присутствовал»- сказано в труде историка Серго Вардосанидзе «История Церкви Грузии в 1917-1952 годы».
Действия экзарха были лишь первыми ответными шагами с российской стороны. Визит временно управляющего комитета Церкви Грузии в Петербург, их встречи с мирянами и духовенством сделали более ясными жесткое отношение Церкви России к решению духовенства Грузии- пишет Вардосанидзе, ссылаясь на архивные материалы, хранящиеся в патриархии:
«Большинство членов Синода (России) было мнения, что грузины являются агрессивными, что их жертвами стал не один русский патриот. Подлил керосин в огонь доклад профессора Бенешевича, который тенденциозно представил результаты своей командировки в Тбилиси. Его мысль развил профессор Верховский, который окрестил восстановление автокефалии Церкви Грузии, как революционный акт. Более того, он обвинил грузин в «схизме» (расколе).
На фоне резкого сопротивления независимости Церкви Грузии в Синоде России существовало мнение, что, в крайнем случае, Грузия должна была получить т.н. национальную автокефалию. В этих условиях большая часть управления оставалась по-прежнему в Москве, грузинский патриарх был бы в Мцхете, Светицховели, а в Тбилиси по-прежнему оставался российский епископ. В то же время негрузинские православные Церкви, существующие в Грузии, остались бы вне юрисдикции Грузии. Эту модель и «национальную автокефалию» Грузии даже признало тогдашнее Министерство по делам религии временного правительства, но за этим последовал протест грузинской стороны.
Вскоре после этих событий, в августе 2017 года Святейший Синод Москвы избрал новым патриархом Тихона Белавина. Письмо, присланное им грузинской стороне в декабре, является явной иллюстрацией того, как воспринимали в Москве стремление и борьбу Церкви Грузии за независимость. Письмо насыщенно обвинениями, интерпретацией истории, и ультиматумами Тихона в адрес грузинской стороны.
Из первых же предложений письма четко видно, в каком направлении идет весь остальной текст: Тихон утверждает, что с тех пор как Церковь Грузии «присоединилась» к российской Церкви, какого либо противоречия или недовольства в повестке дня не было. Эта интерпретация истории через несколько предложений переросла в жесткие обвинения:
«Все эти действия должны быть признаны неканоническими, и очень опасными для церковной чести и порядка, и Вы, священники, в глубине своего сознания не найдете оправдания этих неканонических действий»- писал он.
Тихон обвинял Церковь Грузии в «разрыве канонических отношений с Православной Церковью России».
Московский патриарх писал, что Церковь может получить автокефалию только с согласия вышестоящей Церкви, в ином случае это ее решение приравнивается к неканонической активности и схизме.
«Вы не только отреклись от мира и любви, но и не сочли нужным иметь отношения с Российской Церковью по самому важному церковному вопросу»- сказано в письме Тихона.
В конце письма патриарх московский призывал грузинское духовенство принять участие во всероссийском церковном собрании, и признать ошибки. Тихон писал, что в этом случае они бы не осуждались, и не оставались «под великим грехом».
«Письмо было настолько оскорбительное, что католикос-патриарх всея Грузии Святейший и Блаженнейший Кирион II вообще не ответил на него»- сообщает Серго Вардосанидзе.
Тихон получил ответ только спустя два года, от тогдашнего патриарха Православной Церкви Грузии Леонида. Это пространное эпистоле, основная часть которого содержит конкретную мысль: в 1811году Православная Церковь не сдавалась по своей воле Московской патриархии, и отделение от нее через 116 лет не было неканоническим.
«Как известно вашему святейшеству, более ста лет назад Грузия действительно присоединилась к России «под одну общую мирскую власть». Но она никак, и действительно ничем не выразила, что хотела присоединиться с церковной точки зрения.
Такие мысли, возможно, рождались в умах некоторых ее мирских правителей, но собор законных предстоятелей Церкви одобрял определенное решение этого вопроса: в новых условиях мирской жизни следовало сохранить церковную независимость»- пишет Леонид.
В ответ на утверждение Тихона, будто на протяжении целого века не было высказано претензий в связи с церковным управлением России, добавил:
«Разве не известно вам, что «жители Грузии не мирились с уничтожением независимости их Церкви, и подчинением Святейшему Синоду», что словами экзарха Феофилакта, в «Церквях Грузии во время богослужения упоминали Святейший Синод, если только замечали в храме русских чиновников», и что в потере церковной независимости «кроются причины всех периодических восстаний в этом краю?»- пишет он.
Патриарх Церкви Грузии подчеркивает, что грузинская сторона не только не нарушила канонический порядок, а восстановила его, поскольку отмела решение, принятое в свое время вмешательством мирян в церковные дела.
«После всего вышеизложенного приглашение вашего Святейшества на Святейший собор всея России, и признать свою ошибку, является неуместным и бесцельным: в наших действиях нет ошибок. И даже если бы они оказались, каждая Церковь имеет средство для их искоренения, которое известно вашему святейшеству: неиссякаемая благодать Святого Духа, благодаря которому истина становится яснее, и твердо сохраняется духовенством Христа».
Так же как сейчас Украинская Православная Церковь ждет решения других автокефальных единиц, для Грузии тоже были важнейшими внешние отношения и признание другими церквями. Процесс оказался непростым: Кирион II, Леонид, и Амвросий не раз отправляли письма в патриархии Константинополя, Антиохии, Иерусалима и Александрии. Несмотря на попытки, в ближайшие годы независимость Церкви Грузии никто не признал.
«Исходя из того, что в 1917 году Синод и патриарх Российской Церкви были против восстановления автокефалии Церкви Грузии, и отделения от Российской Церкви, Синод Российской Церкви объявил это наше действие схизмой. Эта позиция Церкви России в ту пору оказалась препятствием для Вселенской и других патриархий признать автокефалию Церкви Грузии. Это положение продолжалось до 1943 года, когда по указанию тогдашнего политического правителя, Сталина, Московская патриархия признала автокефалию Церкви»- пояснил протоиерей Илья Чигладзе в беседе с «Нетгазетой».
В 40-е годы минувшего века подход советской власти к церкви и другим религиозным структурам изменился. Раздробленные институции не устраивали режим, и соответственно, не устраивали также противостоящие друг другу православные церкви. С тем же периодом совпала и вторая мировая война, что, по мнению протоиерея Чигладзе, увеличило интерес советской власти к религиозным институциям:
«Сталин все делал в своих политических и личных интересах. Ему нужно было единое, управляемое православие в Советском Союзе, которое было бы исполнителем его, советских директив как внутри страны, так и за ее пределами. На том этапе задачей номер один было усиление антифашистской идеологии, в чем Сталину нужна была поддержка Церкви, поскольку, в начале войны СССР оказался в довольно тяжелом положении с нацистской Германией. Необходимо было сплотить население антигитлеровской агитацией, Церковь и религиозные организации с данной точки зрения оказались желательными для него партнерами…»
На этом фоне очевидно, почему захотела сталинская власть, чтобы спустя десятилетия Москва признала автокефалию Церкви Грузии. В 1943 году, когда Москва сделала этот шаг, Церковь Грузии признали также другие находящиеся под ее влиянием Церкви.
Сравнительно запоздал Константинополь, тогда на фоне острого противостояния с Москвой он сделал этот шаг только в 1990 году, чем была поставлена точка на долгий процесс международного признания Церкви Грузии.
