Кандидат на пост государственного министра Грузии по вопросам реинтеграции, конфликтолог Паата Закарейшвили процесс приема министерства начал в Европе, где он находился в составе грузинской делегации на женевских дискуссиях. Туда «мечтателю» «националы» послали вдогонку заявление на специальной пресс-конференции, дескать, «Грузинская мечта» собирается удалить с переговоров российскую сторону и планирует свести российско-грузинский конфликт к грузино-абхазскому и грузино-осетинскому конфликтам. Тем не менее, разочарованный этим заявлением Паата Закарейшвили, не обиделься на такое вероломство бывшего друга Георгия Барамидзе и обо всем рассказал в своем интервью «Сарке».
«Сарке»: — Расскажите, как проходит процесс приема министерства?
П. З.: — Для знакомства с ведомством мне не пришлось побывать в министерстве реинтеграции, чтобы встретиться с заместителем министра, поскольку министр находится в Америке, а меня сразу подключили к процессу, чтобы я на практике видел, как они работают. Нравится мне это или нет, это другой вопрос, но они искренне взяли меня на женевские дискуссии, мол, не надо, чтобы мы рассказывали, сам поезжай и посмотри, что там делается. Грузинскую группу там возглавляет заместитель министра иностранных дел Сергей Капанадзе. В Женеве я встретил двух высокопоставленных чиновников – Сергей Капанадзе и заместителя министра по вопросам реинтеграции Ираклия Порчхидзе. Я хочу поблагодарить их и других членов группы. Из «Грузинской мечты» нас было двое – я и Георгий Вольский. От членов группы мы по всем вопросам получили исчерпывающие ответы.
«Сарке»? – Какую ситуацию Вы обнаружили за столом переговоров? У нас поговаривают, что эти встречи проходят впустую…
П. З.: — Я тоже всегда говорил, что женевские дискуссии ничего не дают, но, несмотря на это, они необходимы. Сделанного там дела пока не видно, но это не есть крах грузинской дипломатии. Вообще, женевский формат не дает возможности для диалога, это лишь монолог и, практически, место для грузино-российских заседаний, а не для урегулирования конфликта. Сам формат женевских переговоров был создан после грузино-российской войны, и своей повесткой дня он определяет именно грузино-российские отношения. Так что, поскольку между нами были война и напряженность, конструктивную беседу вести трудно.
«Сарке»: — Вы сказали, что отдельные моменты были приемлемы, а другие – нет. Именно, что оказалось для Вас неприемлемым?
П. З.: — Я кое-что могу сказать как эксперт, но таковым уже не являюсь, а считаюсь, как минимум, кандидатом на пост министра. Поэтому мои слова уже могут быть не объективным или субъективным мнением частного лица, а позицией государства. Поэтому ничего не могу сказать, пока не согласую с кабинетом министров, который формально пока еще не сформирован.
«Сарке»: — После Вашего отъезда «националы» распространили заявление о том, что, согласно Вашей позиции, проблема сводится к узкому грузино-абхазскому и грузино-осетинскому конфликту, а Россия остается вне игры. Они считают, что это противоречит национальным интересам Грузии.
П. З.: — Это исключено. Россия не может отделиться от этого процесса. Это безосновательное и примитивное заявление. Лица, сделавшие это заявления, со мной не беседовали. Я, Паата Закарейшвили, говорю, что российско-грузинский конфликт представляет собой главный момент. Россия является оккупантом, она захватила грузинские территории и поэтому урегулирование конфликтов связано с большими трудностями. Однако для разрядки напряженности нам необходимо урегулировать отношения с абхазами и осетинами с тем, чтобы между ними и Россией возникла некая дистанция. Вот это есть то, что нас отличает от старой власти, которая не хотела видеть абхазов и осетин, а все связывала с Россией.
Наша задача состоит в том, чтобы фактор Южной Осетии и Абхазии отделить от России, четко обозначить отношения с ней. Для меня женевский формат представляет собой фактор российско-грузинских отношений, и он никак не может быть заменен на грузино-осетинский и грузино-абхазский форматы.
«Сарке»: — Как стало известно, Вы собираетесь реорганизовать министерство…
П. З.: — Это я решу, когда приступлю к выполнению своих обязанностей. На данном этапе я могу лишь сказать, что необходимо изменить название министерства на более эффективное, чтобы облегчить работу ведомства. Политика в целом останется прежней, но она претерпит существенные изменения. Не изменятся отношения с Россией, есть фундаментальные вопросы, которые не будут пересматриваться. Это вопрос территориальной целостности Грузии, оккупация, женевская дискуссия, отношения с Евросоюзом, ООН, США. Это те вопросы, которых мы касаться не будем. Также не будет рассматриваться тема одностороннего обязательства о невозобновлении огня. Заявление об этом сделал Саакашвили, и это надо приветствовать. Так что, не все собираемся менять.
