10 декабря отмечается Международный день защиты прав человека, учрежденный Генассамблеей ООН в 1950 году в связи с принятием 10 декабря 1948 года Всеобщей декларации прав человека. 9-го декабря сторонница Гражданской комиссии по правам человека N. провела пикет одного человека недалеко от городского психоневрологического интерната со стационаром № 7.
В 2009 году Международный день защиты прав человека проходит под знаком борьбы с разного рода дискриминациями. Радиостанция ООН передала заявление Верховного комиссара по правам человека Объединенных наций, Нави Пиллэй в связи с Днем прав человека: двадцать шесть из тридцати статей Всеобщей декларации прав человека начинаются со слов «каждый…» или «никто…», т.е. все люди должны пользоваться всеми правами человека без исключения.
Пикет сторонницы Питерской Гражданской комиссии по правам человека (подробнее об этой организации на веб-сайте: www.cchr.spb.ru) N. был посвящен противодействию нарушениям прав человека в психиатрической системе здравоохранения в Санкт-Петербурге.
Роман Чорный, петербургский правозащитник писал в своей статье «Хроника нарушений прав человека в психиатрической системе здравоохранения Российской Федерации», опубликованной в журнале «Неволя» (19-2009): «Основные права пациентов психиатрической системы здравоохранения гарантированы Всеобщей декларацией прав человека, Резолюцией ООН № 46/119 «Защита лиц с психическими заболеваниями и улучшение психиатрической помощи», Европейской конвенцией о защите прав человека и свобод, Международным пактом о гражданских и политических правах, Законом РФ «О психиатрической помощи и гарантиях прав граждан при ее оказании» и др. Основные моменты нарушений в психиатрии в Санкт-Петербурге и Ленобласти… следующие: необоснованная недобровольная госпитализация граждан; ущерб здоровью пациентов из-за высоких дозировок препаратов и длительного применения; жестокое обращение в психиатрических учреждениях, в том числе необоснованно длительное содержание в психиатрических учреждениях; принуждение проживающих в психоневрологических интернатах женщин к абортам; отказ в предоставлении точной информации об основаниях госпитализации, проведенном лечении, либо предоставление формальных отписок; неинформирование о правах пациента».
Там же:
«…случай Стародумовой Анны Ионовны… Анна Ионовна – бывший врач-терапевт, награждена медалью «За доблестный труд в Великой Отечественной войне»… Когда Анна Ионовна состарилась, отношения с дочерью стали конфликтными. В конце апреля 2003 г. ночью Стародумова была госпитализирована в городскую психиатрическую больницу № 3 бригадой «Скорой помощи», вызванной дочерью. Подверглась грубому обращению со стороны сотрудников «Скорой помощи». В приемном покое больницы медсестра заставила ее переодеться в грязную мужскую одежду. В результате Анна Ионовна заразилась чесоткой. По требованию сына Стародумова была выписана через несколько дней. В 2007 г. дочь снова поместила Анну Ионовну в ту же больницу, ей стали давать препараты. Согласие на лечение у нее получили своеобразным способом, предложив подписать бумагу якобы на диетическое питание. Прочитать, что подписывает, Анна Ионовна не могла, так как очки у нее забрали при поступлении в больницу…
Для жительницы психоневрологического интерната № 4 Евсеевой Надежды Алексеевны трехмесячное лечение в психиатрической больнице № 1 им. Кащенко закончилось смертью. По утверждению дочери, к моменту выписки Евсеева сильно похудела и совсем обессилела. При осмотре в интернате после выписки дочь обнаружила у Надежды Алексеевны огромный пролежень на левом бедре, мягкие ткани отсутствовали, на пояснице отсутствовал кожный покров. 13 марта 2006 г. Евсеева Н.А. скончалась…»
А принципиально ли изменилась ситуация с соблюдением прав человека в области душевного здоровья в сравнении с прошлыми временами?
В том номере «Неволи» А. Август пишет в статье «Сумасшедшая жизнь»: «Я не меняю и не придумываю в моих рассказах ничего – имена персонала, клички, номера отделений. Все описано так, как было. И конечно, я не меняю имена «пациентов». Большинства из них уже нет в живых –их убили российские психиатры… Корпусной толкает меня ключом, и я поднимаюсь на второй этаж… Второе отделение – экспертиза, но со мной-то все ясно и понятно: дурак я аттестованный и зачем второй-то раз? Двинулись на третий. У меня сердце в груди заколотилось: третье отделение – самое страшное из того, что я когда-либо видел, а уж мне в дурдомах увидеть пришлось многое. У Кати, заведующей третьего, правило есть: любой вновь поступивший доложен пройти курс нейролептиков в уколах, и уж если к ней в лапы попадешь, то она возможности вырваться не даст – тут же на месяц и свяжут. «Полечить» Катя любит! И с электричеством она дружит: на «СТ» у нее залететь очень просто. Катя баба современная… На третьем не останавливаюсь ни на секунду – надо будет, окликнут! Никто не окликает, и я вздохнул облегченно – самое страшное прошли! Вообще-то «пресс» могут устроить где угодно, на любом отделении, вон хоть и на четвертом…»
В передаче «Час прессы» русской службы радио «Свобода» за 21.08.09 г. обсуждалась тема соблюдения прав детей в специализированных учреждениях:
«Виктор Резунков (ведущий передачи): … Информационное агентство «Regnum» обнародовало ужасающие сведения о применении психиатрического «лечения» к детям в карательных целях. Сотрудники Фонда содействия безопасности личности «Гарант XXI», оказывающего благотворительную помощь сиротам из Кимовского детского дома Тульской области, выявили массовые нарушения их прав. Среди них были и плохое питание, и жестокое обращение с детьми. Но самое страшное – детей отправляли в психиатрическую больницу в наказание за плохое поведение. Агентство «Regnum» сообщило о применении инъекций психотропных препаратов для наказания за плохое поведение воспитанников Разночиновского детского дома-интерната для умственно отсталых детей Наримановского района, Астраханской области. «Regnum», исходя из поступающей в агентство информации, делает заключение, что в детских домах страны существует преступная система «карательной психиатрии»…
Роман Чорный (правозащитник): … еще «Human Rights Watch» в своем докладе в 1995-1996 годах писала о вопиющих нарушениях прав детей в детских домах для детей с задержкой психического развития и умственно отсталых по всей России. В дальнейшем, напомню, это была Московская Хельсинкская группа в начале 2000-ых годов, которая опубликовала соответствующий доклад о положении с правами человека в психиатрических учреждениях. И целая часть доклада была посвящена как раз нарушениям прав детей, сирот в детских домах для детей с задержкой психического развития… уполномоченный (по правам человека в РФ) Олег Орестович Миронов… первый свой доклад издал как раз по этой тематике – именно по нарушениям прав человека в психиатрии, где специальные случаи приводятся именно по детям, по сиротам, по детским домам. И другие правозащитные организации, и мы тоже публиковали эти сообщения… это огромная проблема, которая остается проблемой. И если какие-то изменения у нас в Петербурге и произошли в этой сфере, может быть, лучше стало – ремонты сделаны, выглядит все это очень красиво, вроде как и замечательно часто, но суть остается неизменной. Потому что мы получаем те или иные сообщения о том, что с дисциплинарной целью помещают детей, в частности, в Центр восстановительного лечения «Детская психиатрия» — это крупнейшее психиатрическое объединение у нас в Санкт-Петербурге…»
А как соблюдались права детей в СССР в специализированных учреждениях? Вот что писал в журнале «Неволя» (18-2008) Дмитрий Морачевский в повести «Известки» о происходившем специализированном детском учреждении: «… она открыла дверь и впустила новенького… В класс вошел мальчишка в школьной форме, белой рубашке и… в пионерском галстуке. Класс замер… класс взорвался.
– Пионер! – в один голос орали все 20 человек.
… В школе одновременно бывает два отряда человек по семьдесят. На перемене вся эта толпа собирается на первом этаже, где яблоку негде упасть… В коридоре его сразу же сбили с ног. Используя галстук как поводок, его тащили через весь коридор, передавая из рук в руки. Поэтому получалось так, что никакого движения в коридоре не происходит, но и Пионера тоже нет. Его заволокли в каптерку под лестницей, где хранятся ведра и швабры с тряпками, и там закрыли… Мастера появились минут через пятнадцать. Перемена уже кончилась, шел урок. Пионер сидел за первой партой. Следов побоев на нем не было. Не было и галстука… Пионера увели. Его не было до вечера. Но за ужином он появился.
Сергевна сама посадила его за последний стол, где сидели пидерасы. Это означало одно – Пионер все рассказал… За десятиминутную перемену его изнасиловали несколько человек…
По закону насиловать нельзя. Можно делать с жертвой что угодно, чтобы она сама согласилась, но насиловать нельзя. Пионер – случай особый. Здесь закон молчит, так как масть «пионер» даже хуже, чем сука, даже хуже пидераса. По закону это не люди, они должны быть уничтожены… Где-то с месяц Пионера никто не трогал и пальцем, так как три раза в день его проверяли на наличие побоев. Его просто насиловали… насиловали все, кто этого хотел. Каждый день. Каждую ночь. По многу-многу раз. Через месяц надзор за ним ослаб, а вскоре и вообще прекратился. И началось…
Через день на нем чистым оставалось одно лицо, а на теле не было живого места. Он превращался в мразь, в животное…»
Данная статья не претендует на фундаментальность исследования. Это скорее заметки на полях докладов правозащитных организаций о дискриминации пациентов психиатрических учреждений и детей-сирот в специализированных учреждениях.
Какой выход? Обычные граждане должны требовать соблюдения прав человека в психиатрических учреждениях, специализированных детских домах в соответствии со Всеобщей декларацией прав человека.
