Интервью с Постоянным представителем Грузии в ООН Кахой Имнадзе.
— Т. н. ползучая оккупация приняла интенсивный характер. Только в последнее время информация о прокладке в прилежащих к оккупационной линии селах проволочных заграждений не распространяется. У Вас, как у Постоянного представителя Грузии в ООН, какие есть механизмы, чтобы оказать влияние на этот процесс, и как Вы используете эти механизмы?
— Как вам известно, министерство иностранных дел работает в этом направлении по всем фронтам. Что касается нас, у ООН есть своя специфика. На новой сессии Генеральной Ассамблеи ООН, в ходе двухсторонних встреч, делегация Грузии вела речь на различные темы, и особенно по вопросам деоккупации и ползучей аннексии. Я выступал на заседании первого комитета ООН, в котором затронул вопросы безопасности. Это — комитет по разоружению, где я говорил о сложившейся в Грузии ситуации. В дальнейшем, в третьем комитете, где рассматриваются вопросы по правам человека, вновь были сделаны соответствующие заявления со стороны сотрудников нашей миссии, уже в разрезе прав человека – как ползучей аннексией посредством проволочных заграждений нарушаются права человека, как вдоль оккупационной линии, так и в оккупированных регионах. Также в рамках третьего комитета состоялись обсуждения вопросов, связанных с правами женщин и детей, то есть, по всей подлежащей обсуждению в ООН тематике, где это возможно, с нашей стороны постоянно ставится вопрос о Грузии. Естественно, с российской стороны следуют ответные реакции.
— В своем выступлении на заседании первого комитета ООН Вы заострили внимание на непрерывном росте российского военного арсенала на оккупированных территориях Грузии и сложившейся на линии оккупации обстановке. Какова была реакция со стороны представителя России в ООН Виталия Чуркина на ваше выступление?
— Реакция последовала как на наше выступление, так и на выступления наших сотрудников в соответствующих комитетах. Постулаты со стороны России неизменны. Они говорят, что у них существуют двустороннее соглашение с т.н. независимыми государствами, которые они признали, на что со стороны нашей делегации обычно следуют аргументированные ответы, что мы не имеем дело ни с какой изменившейся реальностью, как это хочет представить наш сосед. Мы имеем дело с территориальной целостностью Грузии, которая признана и подтверждена со стороны международного содружества, а также – в документах как наших, так и в документах других международных организаций. Разумеется, мы опираемся на институты, которые работают в этом направлении, и, в первую очередь, Миссию наблюдателей Евросоюза, поскольку в свое время Россия заблокировала миссию ООН и мониторы ООН до настоящего времени не имеют возможности войти в эти регионы. На каждое выступление со стороны России следует реплика, которая обычно перерастает в короткие дебаты между нами, что в ООН принято. Сейчас мы ожидаем следующую сессию, на которой мы более подробно сможем поговорить о перемещенных лицах. Это обычный рабочий процесс, и в этом процессе наша проблематика постоянно стоит.
— Вообще какие у Вас взаимоотношения с Чуркиным? Была ли у Вас беседа с ним по каким-либо конкретным вопросам?
— Какой-либо конкретной беседы у нас не было, на это и мандата не существует. Если Вы имеете в виду взаимоотношения Грузии и России, то это обсуждается в другом формате. Если же говорить вообще – то, естественно, в ООН существует множество других тем, во время обсуждения которых у двух стран есть определенные точки пересечения. Это обычный рабочий процесс, который не касается существующих между Грузией и Россией вопросов. Что касается существующих между двумя странами тем, естественно, это не является темой наших бесед.
— Как Вы оцениваете роль Росси на международной арене? Какое влияние имеет эта страна в масштабе ООН?
— Россия является одной из тех стран, которая пользуется правом вето в Совете безопасности ООН, что само собой говорит о ее влиянии. В ООН у России, разумеется, имеется громадное влияние с той точки зрения, что она может наложить вето на то или иное решение, также как и Франция, Великобритания, Китай и США, но с учетом нынешней мировой динамики, в ООН все более и более возрастает роль маленьких стран. Соответственно, когда международное содружество поддерживает тот или иной вопрос, а какое-либо сильное государство, даже имеющее право вето, занимает противоположную позицию, оно оказывается в, своего рода, изоляции. Это в определенной степени создает погоду, поэтому в последний период роль и активность маленьких стран особо возрастает, и мы работаем в этом направлении, дабы поддержка в отношении нас возросла.
— В июне текущего года резолюцию Генеральной Ассамблеи ООН «О беженцах и вынужденно перемещенных лицах из Абхазии/Грузия и Цхинвальского региона/Грузия» поддержали 63 государства и 16 проголосовали против, среди которых наряду с Россией была и Армения. Что ожидаете Вы в будущем году?
— Главным в этом случае является тот факт, что поддержка нашей резолюции все более и более растет. Необходимо учитывать и то, что каждая страна имеет свой сенситивный момент и зачастую из-за того или иного момента им приходится идти на своеобразный компромисс. К сожалению, в международных взаимоотношениях и политике нам часто приходится идти на определенные компромиссы, а иногда и отступать для того, чтобы в дальнейшем добиться определенного успеха. Поэтому цифры и конкретно позиция той или иной страны значения не имеют, поскольку позиции часто меняются. Главное, чтобы была позитивная динамика, что мы и имеем.
— В тех условиях, когда Россия является постоянным членом Совета безопасности ООН и пользуется правом вето, какие перспективы имеет вопрос возвращения миротворческого контингента ООН на территории Абхазии и Южной Осетии?
— Вопрос перспективы возвращения миротворческого контингента ООН находится в прямой зависимости от Совета безопасности, поскольку решения такого уровня, как правило, принимает Совет безопасности. Здесь у России всегда есть право вето и возможность заблокировать вопрос. Таким образом, можно сказать, что перспектива всегда существует, но на пути у этой перспективы стоит вето России. Когда Россия изменит свое решение, никто гадать не возьмётся.
— Какое место занимает на данном этапе Грузия во взаимоотношениях между США и Россией? Например, в прошлом году тогдашний госсекретарь США Хиллари Клинтон отметила, что Грузия является одним из главных предметов противоречий между Америкой и Россией…
— Заявление со стороны Америки указывало как раз на то, что их позиция и позиция России в отношении Грузии не совпадали, а США свою позицию менять не собирается, что, разумеется, приветствуется. Мы являемся стратегическим партнерами и та поддержка, которая существует в двусторонних отношениях от США, Евросоюза и других стран, очень важна.
— Как бы вы оценили выступление Михаила Саакашвили на 68-й сессии Генеральной Ассамблеи ООН? Как понял Запад и вообще международное содружество послание президента, которое касалось взаимоотношений Грузии России?
— Приняли достаточно позитивно. Это было обширное, эмоциональное выступление, нагруженное тематикой и видением взаимоотношений между двумя странами и политики России, своеобразный экскурс в прошлое страны, что было весьма интересным и именно так и было понято многими странами. Это выступление многим очень понравилось. Было сказано то, чего другие иногда сказать не могут – и такие оценки были в грузинских медиа, с чем я согласен, можно воспользоваться и такой формулировкой. Фактом является то, что это выступление было воспринято с довольно большим интересом. Не думаю, что в этом выступлении президента для какого-нибудь грузина была какая-либо новость, поскольку мы все это испытали на себе. Это было выступление, которое должно было быть понято международным содружеством. Я думаю, что часть международного содружества, которая присутствовала на этом выступлении, все это хорошо поняла.
— После завершения визита в ООН Михаил Саакашвили весьма положительно охарактеризовал Вас. О чем вы говорили с президентом?
— Мы встречались в рабочей обстановке и времени на другого рода беседы у нас фактически не было. Повестка дня в рамках Генеральной Ассамблеи ООН была очень загруженной, как у президента, так и у министра иностранных дел и ее заместителя. Как правило, я не распространяюсь о своих беседах с министерством иностранных дел или с кем-либо другим.
— Как Вам известно, в условиях новой Конституции, будущему президенту главная роль отводится, в основном, в области внешних взаимоотношений. Как, по Вашему мнению, сможет справиться с этой задачей Георгий Маргвелашвили?
— Думаю, что очень хорошо справится. Я с ним лично и близко не знаком, но со стороны его знаю и слышал не одно его выступление. Это очень образованный, мыслящий человек, порядочный тбилисец, и я уверен, он очень хорошо справится с теми проблемами, которые вы упомянули.
— Кроме того, о чем мы уже поговорили, что Вы дополнительно скажете нам о Вашей ежедневной деятельности в ООН?
— У ООН есть свои темы, которые являются общими для всех, и мы пытаемся приспособить к этим темам наши вопросы и проблематику. Например, в ООН существует ряд различных резолюций, которые касаются женщин, детей и безопасности. Естественно, в этом контексте мы обычно говорим и о видении Грузии. Кроме того, существуют вопросы разоружения, нераспространения ядерного оружия, а также вопросы, связанные с малым вооружением и Сирией. Наряду с этим, существует множество конвенций, к которым Грузия не только присоединилась, но и является его соспонсором, так что над этими вопросами ведется работа и тогда, когда существует способ и возможность, мы знакомим с проблемами Грузии. Например, обсуждалась тема – женщины за мир и безопасность и в этом контексте наш представитель говорил о том, что должно быть вообще сделано в мире для улучшения ситуации в этом направлении, и в этом плане он говорил об оккупированных территориях Грузии и существующей ситуации вдоль оккупационной линии. В таком же контексте был и поднятый в связи с детьми вопрос. В этом случае речь шла уже о правах на образование, поскольку, когда у ребенка нет возможности получить образование, мы вообще лишаем его будущего. Когда речь шла о разоружении, в этом контексте мы говорили о той растущей милитаризации, которая имеет место в оккупированных регионах. То есть мы не должны так понимать, что 193 страны ООН сядут и будут обсуждать вопрос конкретно Грузии. Так дело не обстоит ни в отношении Грузии, ни в отношении других стран, кроме тех единичных случаев войны или особого развития событий. В других случаях работа проводится в соответствии с той повесткой дня, которая имеется у ООН. У нее имеются основные комитеты, соответствующие структуры и органы по различным направлениям – будь то экономическое направление, социальное или права человека. На будущей неделе будет обсуждение проблематики, связанной с перемещенными лицами в масштабах всего мира. В этом контексте мы обычно напоминаем миру, что существует вопрос Грузии. Это мы делаем для своего государства и это делают другие для своего. Для того чтобы активность международного содружества не снизилась, миссия ежедневно работает с государствами-партнерами. Мы проводим множество двусторонних встреч и различного уровня политические консультации по тому или иному вопросу, где обсуждаются двусторонняя тематика и те проблемы, которые беспокоят государство — другого участника встречи. В такой форме мы работаем в ООН, которая не интересна для ежедневного репортинга, поскольку является очень рутинной деятельностью, однако результатом этой рутинной деятельности является то, что, чтобы принять сегодня решение, надо к этому решению вначале прийти. Из воздуха ничего не берется.
