В чем была вина и проклятье людей, которых поглотило море? Они вершили всё, что Господь запретил и отвергали всё, что Он благословил. Самый ненавистный Богу характер – жестокий. Они были жестоки...
И. Кодзоев. Галгай, 3 : 142
Голод – неизменный спутник войны. Поэтому Исса Кодзоев не мог избежать отображения этой темы в своей эпопее «Галгай». Все завоеватели Кавказа, описанные им, стремились разгромить его народы, запрячь их в свое имперское ярмо. Один из способов поставить народы Кавказа на колени заключался в том, что они, вырубая леса и выжигая посевы, загоняли их с равнин в горы – импровизированный лагерь смерти от голода.
Их преемники по духу и злодеяниям – современные породители бойни народов и глобализации, заложили такие лагеря смерти под открытым небом в Африке, Азии и Латинской Америке. Международный составитель мартиролога жертв глобализации и войн – ООН, констатирует: ежегодно на планете умирает от голода десять млн. человек. За год мир чистогана убивает голодом и недоеданием шесть млн. детей.
Возможно ли разрешение этой ужасающей проблемы? Эксперты ООН заявляют, что для искоренения голода необходимо ежегодное выделение смехотворной суммы в 30 млрд. долларов. Это составляет всего-то 1,71 % от общемировых военных расходов в 1,747 трлн. долларов (2013 г.).* Разрешить эту позорную проблему можно было бы и в том случае, если бы мир чистогана не был так аморален и отстегивал малую толику от тех непомерных сверхдоходов, которые они закачивают на свои банковские счета за счет удавки отрицательных последствий глобализации, затянутой на «горле» стран «третьего мира».
Нацисты в концлагерях истребили, в том числе голодом, свыше 11 млн. человек. Адольф Гитлер – это, признанное человечеством, исчадие ада. Однако он выглядит жалким недоноском в сравнении с нынешними «цивилизаторами» и глобализаторами от власти, военщины и бизнеса. Бесноватый фюрер собирал жатву смерти двенадцать лет существования своего режима, а они умудряются ежегодно, без учета жертв войн, уничтожать только голодом сопоставимое число людей. То есть, они обходят фюрера с более чем десятикратным преимуществом...
Судя по итогам бесчеловечной деятельности современных захватчиков власти и собственности, никакого извлечения уроков из прошлого не произошло. Единственное их отличие от фюрера и К* заключается только в том, что они избегают откровенных призывов к войне, не составляют планов «Ост» по массовому истреблению людей. Они подвергают ковровым бомбёжкам свои колонии и другие страны и засылают туда свои спецотряды убийц исключительно... для их же блага и мира.
Исса Кодзоев уделяет огромное внимание рассмотрению этой темы, опираясь на трагический и кровавый опыт средневековья. Он приводит пример неизвлекаемости уроков из прошлого, вкладывая в уста Тамерлана такие рассуждения: «Неужели, всё, что творил Чингис-хан - его деяния и победы, должны были пропасть после его смерти? Разве они должны были обратиться в сказки? И было бы предано забвению, если бы историки не сделали свою работу хорошо».
Тамерлан держал при себе историка Низам-ад-дина Шами – составителя книги «Зафир-наме» (Собрание побед). «Он требовал подчёркивать в ней, что в истории есть только три великих завоевателя: Александр Македонский, Чингис-хан и Тамерлан. Но он, как полководец, превзошел их, и, в отличие от них – язычников, ведет Джихад – священную войну» (5 : 532 – 533).
Таким образом, Тамерлан, мнивший себя правоверным мусульманином, своими помыслами о величии и злодеяниями являет собой яркий пример, подтверждающий истину слов пророка Мухаммада (сас): «Человек, считая себя выше других, отдалиться от них и перейдет в стан тиранов, и непременно настигнет его кара Аллаха».
Так, Кодзоев подводит читателя к пониманию дичайшего заблуждения, которое характерно для всех завоевателей минувшего и настоящего. Они убеждены в том, что записанное придворными борзописцами и историками-конъюнктурщиками спасет их имена и деяния от объективного суда времени. Во-вторых, все захватчики блуждают во тьме невидения ретроспективы и перспективы истории, и потому не способны осознать, что запечатленное слово обернется доказательством того, что они не извлекали уроков из прошлого.
Писатель напоминает еще об одном аспекте, который завоеватели не переносят на дух - Божьей каре. В качестве иллюстрации к этой мысли можно привести историю отряда галгаев во главе с Кхартом, который прикрывал отход своего рода в горы. Все, кроме Кхарта, сложили головы. Его, израненного, обессиленного, но непавшего духом, приволокли к Тамерлану. Между ними произошел такой примечательный диалог:
- Почему ты не становишься передо мной на колени? - Потому что ты не Господь. - Что ты обо мне думаешь? - Мне жаль тебя. - Почему? - Ты старичок, одной ногой стоящий в могиле. У тебя время очищения от грехов и их замаливания, а ты их вовсю преумножаешь! Идя на встречу к Богу, тебе придется плыть через море пролитой тобой крови! Страшный тебя постигнет Суд…
Тамерлан приказал палачу разъять ножом грудь Кхарта и вырвать его сердце. Но эта расправа не отменяет вину и кару тирана, а лишь усугубляет ее (5 : 490, 672).
Развивая тему неизвлекаемости уроков из прошлого, Исса Кодзоев ввел в своей эпопее также и образ византийца Софона - пленника Темаркъо (вождя кабардинских князей). Он отводит ему чрезвычайно важную роль в понимании рассматриваемой темы.
Софон говорит Темаркъо: «Князь, я поведаю тебе для примера о Чингис-хане. Ваш кабардинский народ своей энергией подобен монголам. Энергичный народ, из-за своей силы и живости, не в состоянии отсидеться тихо. Он или разлетится вдребезги, словно брызги, разбрасывая ложь и истину, или свершит великие деяния, как монголы, устремив всю силу своего народа в единое русло. Ее устремляет в него предводитель с сердцем героя. Вы ныне делаете то же, что некогда творили монголы: враждовали из-за пастбищ, вершили разбой и междоусобицы... пока во главе не стал Темучин (Чингис-хан – Х. Ф.).
После рассказов Софона в сердце Темаркъо зашевелилось тщеславие, а в голове зароились мысли о величии. Доныне, пока князя не пробудил этот пленник, ему было неведомо насколько может быть безгранично величие» (6 : 24 – 28).
Читатель, обрати внимание, Софон не говорит Темаркъо о том, что на пути к этой «великой» цели ему придется быть жестоким, убивая даже родственников и других князей, с которыми он рос и дружил. Также он не поведал князю, что ему предстоит лестью, обманом, посулами и устрашением оболванить свой народ, чтобы обратить его в «пушечное мясо» захватнической войны.
Софон рассказывает о великих завоеваниях Александра Македонского, Чингис-хана, Бату-хана, Тамерлана. Однако говоря о величии и власти, которую они достигли, о захваченных ими землях и богатствах, он ни единым словом не обмолвился об итогах и последствиях для самих завоевателей и их империй. Ведь за всю историю человечества не сохранилось ни одно государство, сколоченное завоеваниями.
Софону – христианину, надлежало бы предупредить князя и о возмездии Бога за пролитую кровь и награбленное богатство, предостеречь его от гордыни словом Иисуса Христа: «Кто возвышает себя, тот унижен будет, а кто унижает себя, тот возвысится».** Однако змей-искуситель Софон в своих «проповедях» замалчивает антирелигиозную, кровавую и грабительскую суть завоеваний и их конечный итог.
Зато об этом, устами галгайских парламентариев, говорит их далекий потомок И. Кодзоев. После первых побед, одержанных над завоевателями, они пришли в Совет кабардинской знати с требованием освободить остальные земли, которые под их пятой уже более восьмидесяти лет. Конечно, старейшины получили отказ. Уходя, они сказали, что кабардинские князья не сумели поставить перед ними одного вопроса.
- Что ж это был за вопрос, старый галга, который мы не сумели задать? - Вам надлежало спросить у нас в назидание последующим поколениям наших народов: «Галгаи, если бы вам сопутствовала сила и удача, разве вы не захватили бы у нас страну, как это сделали наши отцы». Выйдя на середину круга, князь Хутат спросил: - Если бы этот вопрос был задан тебе, Старейшина галгаев, какой бы ответ ты дал? Поведай нам его. Мне кажется, что ты своим умом превосходишь меня. - Вот этот ответ, кабардинцы: «Мы бы не захватили вашу страну. Почему бы не захватили? Воистину, не захватили бы, ибо завтра ваше вновь возросшее поколение сошлось бы в противостоянии с нашим. И оно бы от него не удержалось. Настает день, когда надо возвращать чужое. Зачастую этот день бывает черным, ибо идущий забрать свое, обуреваем гневом. Поэтому-то нам и не нужен чужой край, но и свою землю не оставим, даже если пройдут столетия... только до той поры, что принесет нам удачу. Наши отцы говорили: «Не спеши... не забывай!»
Старейшины ушли, сказав напоследок: «Ваши силы тают. Думайте!» Князь Хутат обратился к знати: «Знайте, с этого времени каждый из нас сам в ответе за свою голову. Сам сотворишь, сам и поплатишься. Покинувший эту землю будет жить, с миром входя в ночь и в мире встречая рассвет. У того, кто останется здесь не будет дома и хозяйства, о котором он смог бы сказать: «Это мой дом, мое хозяйство». Не будет солнечного дня, прожитого в радости, не будет ночи, мирно бредущей к рассвету. Человек находит, что ищет. Наши гости ушли, сказав: «Думайте!» Вот вы и думайте. Тогда каждый сам будет знать как ему поступить...» С этими словами князь Хутат покинул Совет (7 : 449 – 451).
В отрывке, приведенном выше, Исса Кодзоев развивает свою мысль о том, что народ, получивший силу и удачу от Господа, направляет ее в русло завоеваний и, как правило, низвергается ниц (2 : 189).*** Писатель не призывает завоевателей задуматься о последствиях своей политики ради самих себя и во имя грядущих поколений своих же народов. Также, как и Оскар Уайльд и Эрих Мария Ремарк, он осознает бесполезность и бессмысленность всякого искусства и слова.**** Но писательский долг обязывает его предостерегать человека и народ от слепой веры своим властителям: авторитарным и «демократическим». В этом предостережении имеется и доля мизернейшей надежды на прозрение народов до кровопролития, а не после него. В этом случае, они швырнули бы в лицо заправилам, дорвавшимся до власти и злата, простые слова: «Долой войну!»
Однако самое основное состоит в другом: он предупреждает человека и народ о необходимости блюсти Страх Господень. Следует отметить, что здание эпопеи «Галгай» возведено на Его фундаменте. В понимании Иссы Кодзоева это не означает, что человек должен зарыться в нору и трястись от страха перед Богом. Нет и нет! Страх Господень – это страх человека быть гордецом, льстецом, лицемером, завистником, развратником, лжецом и хвастуном. Но главное мерило и критерий Страха Господнего - это ужас и омерзение в сердце истинно верующего перед возможностью стать вором, грабителем, насильником и убийцей другого человека и народа.
Все сказанное старейшинами галгаев и кабардинским князем Хутатом напрямую касается завоевателей настоящего и будущего. Глубоко символично, что именно таким антивоенным демаршем, назиданием и предостережением И. Кодзоев завершил свое эпическое сказание о Кавказе.
Что стало с кабардинскими оккупантами? История свидетельствует, что кто-то из них ушел сам, добровольно, осознав, что далее занимать чужую землю и жировать на ней не удастся. Большинство захватчиков убрались восвояси только, когда Всевышний, руками галгаев, приставил к их горлу меч Своего возмездия.
Одно из освобожденных городищ галгаи назвали Ахки-юрт - в честь Аже Ахка. Но спустя более двух с половиной столетий – в 1944 году, его выдворил оттуда другой «благодетель» Кавказа – Советская власть, которая переименовала Ахки-юрт в Сунжу.
В 1991 году был принят закон «О реабилитации репрессированных народов». Де-юре – это правовой и политический акт гуманности, де-факто, ввиду его неисполнения - это бикфордов шнур, протянутый государством к... пороховой бочке, на которой оно само же и восседает. Государство, лишенное стратегического видения опасности, тупо взирает на бикфордов шнур, неразумея, что он имеет обыкновение вспыхивать.
Но видение грядущего дано писателю Иссе Кодзоеву, которого Господь наделил даром творчества и правом свидетельствовать о будущем от имени минувшего: «Мир слишком огромен: никому не удастся его проглотить. Пришедший извести чужой род, лишится продолжения своего» в... завоеванной стране (4 : 98, 2 : 237). Исток изречения писателя прописан в Священных Писаниях и проявлен в знамениях Всевышнего на страницах истории. Эта истина и вернет Аже Ахка к родному очагу...
Примечания
* Данные ООН и Стокгольмского международного института исследования проблем мира см. по след. ссылкам: ** Евангелие от Матфея, 23 : 12 *** http://kavkasia.net/Russia/article/1405620743.php **** Оскар Уайльд писал об этом в романе «Портрет Дориана Грэя», Эрих М. Ремарк – «На Западном фронте без перемен». И. Кодзоев начинает свою эпопею с рассуждения на эту же тему: «С тех пор как потомки Адама разбрелись по земле, этот мир всегда – каждый день и месяц, год и эпоху – наставляет людей: что есть благо, что есть зло; как подобает себя вести, как надобно жить. Не взирая на то, что человеку дано так много наставлений в словах и показано в знамениях, нет ничего, что было бы им воспринято с пользой и заложено в основу жизни. Каждому приходится самому ощутить и испытать, прочувствовать и познать» (1 : 6). Автор согласен с такой постановкой вопроса, потому что за прошедшие тысячелетия искусство и литература не привели к искоренению зла на земле, прекращению аморальных деяний человека и народа, не остановили войн. Есть невероятно трудноразрешимые условия, исполнение которых могло бы привести к повышению воздействия литературы и искусства на человека. Но это уже тема другой статьи.
* Мнения авторов статей могут не совпадать с позицией редакции. Ответственность за достоверность приведенных фактов несет автор статьи.
