Недавно радиостанция «Свобода» сообщила о съезде уполномоченных по правам человека из разных регионов России. Тогда Уполномоченная по правам ребенка в Петербурге, Светлана Агапитова и Российский Уполномоченный, г-н Астахов заявили о необходимости реформирования института детских домов в России. Они должны стать качественными образовательными учреждениями, сказали детские омбудсманы.
Региональный телеканал «СТО ТВ» обсудил в своей недавней передаче важную новость: в Санкт-Петербурге высказываются различные мнения о предложении Уполномоченной по правам ребенка, Светланы Агапитовой. Она предложила создать так называемые «окна жизни», чтобы матери, которые не хотят воспитывать ребенка, могли оставить младенца в тепле и безопасности. Тем временем, многие родители, наоборот, хотят заботиться о своих чадах.
В передачи «СТО ТВ» обсуждается несколько судеб: детей, чьи родители являются или являлись жителями психоневрологических интернатов. Это случаи: семьи Ольги и Николая Егоровых, Виталия Кочерова и Натальи С.
В Российской Федерации до сих пор нарушаются многие права детей, в том числе, как ни парадоксально это звучит, право на рождение. Только в Петербурге в детских домах и интернатах еще недавно проживало около 7000 детей, не считая домов ребенка. Каждый год от тысячи маленьких горожан отказываются родители, которые сами нередко воспитывались в детских учреждениях. Но бывает иначе: юноши и девушки, выросшие без семьи, особенно остро осознают ее ценность, хотят создавать свой дом, но учреждения, в которых они живут, всячески им в этом препятствуют.
Например, Николай и Ольга Егоровы – выпускники детдома для детей с задержкой психического развития, откуда они попали в психоневрологический интернат №3 и №10. О них рассказывала русская служба радио «Свобода», телеканал «СТО» и некоторые другие СМИ.
Когда я встретилась с ними, писала репортер «Свободы», Татьяна Вольтская, на руках у Ольги сидел годовалый мальчик со смышленым личиком. Сейчас мальчик этот гораздо старше. По тому, как она его держала и как на него смотрел Николай, было ясно – это желанный ребенок. Ее муж Николай Егоров, говорил: «Мы познакомились с Ольгой. Когда Ольга забеременела, хотели прерывать беременность всяческими способами – абортом, кесаревым сечением, даже на поздних сроках». Николай стал бороться за жизнь своего будущего ребенка, обратился к правозащитникам. Он утверждал: «Меня хотели изолировать для того, чтобы сделать Ольге аборт или кесарево сечение. На Ольгу оказывалось психологическое давление... Когда я начал спрашивать: почему вы хотите сделать аборт? – мне заведующая 8-м отделением сказала, что Ольга может родить дебила, вы будете шляться по помойкам, никакого жилья твоему будущему мужу не будет».
Николай и Ольга говорили, что их Стасик родился здоровым. Потом Ольга снова родила ребенка. Получить жилье молодой семье было трудно. Сейчас они живут в коммуналке: все-таки свой угол. И у них, в-общем-то, получилась вполне нормальная обычная питерская семья. Но сколько этим людям пришлось пережить для этого!!!
А вот что сказала в недавней передаче «СТО ТВ» о семье Ольги и Николая Егорова Екатерина Майборода, пресс-секретарь Комитета по социальной политике Санкт – Петербурга: «Здесь тоже большая проблема. Родители уже через несколько лет, когда ребенок подрос, смогли жить с ним отдельно. На первичном этапе они не понимают, как ухаживать. Забрали, но психологическая помощь оказывалась ребенку. Потому что тяжело жить в обществе и иметь не до конца здоровых родителей».
По убеждению некоторых правозащитников, такие проблемы существуют почти повсеместно.
История Жанны Федяевой, которая обратилась к правозащитникам. Она проживала в психоневрологическом интернате №1 Санкт-Петербурга. Она состоит с 2001 года, несколько лет в гражданском браке с Андреем Н., 1966 года рождения, то есть это не мальчишка, и самой Жанне около 30 лет. Они оба дееспособные граждане. Впервые Жанна забеременела в 2002 году, и, по ее словам, врач 20-го отделения пригрозила признать ее недееспособной, сделать затем аборт насильно. Жанна под давлением согласилась на аборт.
Но в августе 2005 года, находясь в соматической больнице, она узнала, что беременна во второй раз, и, по ее словам, в первом интернате врачи отделения снова принуждали ее сделать аборт. Она отказалась. Ее поместили вновь в соматическую больницу на обследование, откуда она сбежала 9 сентября из опасений, что когда она вернется в интернат, ее принудят сделать аборт. Она находилась у знакомых. 20 сентября пришла получать в почтовое отделение пенсию, где ее схватили и насильно затащили в частную машину. Это были медсестры 10-го отделения этого интерната, сестра-хозяйка того же отделения, и уже в машине ее принуждали сделать аборт. Когда ее привезли, в интернате с ней грубо обращались. По ее словам, раздели ее, отняли у нее одежду, и ей была сделана инъекция психотропного препарата. Впоследствии главврач интерната категорически отрицала, что такая инъекция была сделана.
В итоге ее, как утверждает Жанна, принуждали, уговаривали, чтобы она сделала аборт, держали в палате приемного отделения, которая была закрыта на замок, и она даже не могла ходить из палаты в туалет и вынуждена была справлять нужду в судно. То есть представляете, в таких условиях на ранних сроках... Это полностью уничтожает человеческое достоинство.
После больших мытарств правозащитники добились того, что Жанне был выдан паспорт, и главный врач пообещала, что принуждать Жанну к аборту не будут. Муж Жанны Федяевой говорил о том, что он хотел бы снимать жилье для Жанны, потому что он работает, у него есть средства. В итоге, она родила ребенка.
Есть вопрос: в России существуют какие-нибудь законы, законопроекты, направленные на защиту жизни нерожденных детей?
Есть Конституция Российской Федерации, в которой прописан примат международного права... Ну, скажем так, международные договора, которые были подписаны Российской Федерацией, имеют, как правило, большую юридическую силу, чем даже Конституция России и чем внутреннее законодательство Российской Федерации. Это распространяется, в первую очередь, на Европейскую конвенцию о защите прав человека, основных свобод и международных пактов о гражданских и политических правах. В Европейской конвенции в статье восемь прописано право на неприкосновенность частной и семейной жизни.
На самом деле существуют решения Европейского суда по правам человека по этому поводу, которые обязательны для исполнения Россией, как страной, подписавшей Европейскую конвенцию. И на самом деле вот это право покрывает достаточно большое число ситуаций. Право решения должно оставаться за родителями в первую очередь! Родителей, конечно же, должны информировать, но это должна быть информация, которая соответствует действительности, а не просто запугивание на основе каких-то ложных фактов.
Следующий вопрос. Какова международная практика решения таких вопросов? Ведь, безусловно, это вопрос не только России, это общечеловеческий вопрос, вопрос гуманности, этики, морали.
На Западе достаточно много просветительских программ, которые проводят, кстати сказать, не только государственные какие-то учреждения, но и общественные организации, правозащитные, религиозные различные организации. Это одно. Второе, что все-таки учреждений, подобных психоневрологическим интернатам и детским домам для детей с задержкой психического развития в странах западной демократии на данный момент просто нет. То есть стараются, чтобы люди с так называемыми ограниченными умственными способностями проживали среди обычных людей, были интегрированы в общество.
В России все время говорится о недостатке средств для помощи каким-то социально неблагополучным группам людей. Но вместе с тем можно посмотреть, какие действительно огромные средства тратятся на содержание таких психоневрологических интернатов.
Теперь по поводу того, насколько правозащитники могут посетить эти учреждения. Вот правозащитники пришли в первый интернат Петербурга, где Жанна Федяева проживает. Поговорили с главным врачом: можем мы посетить то отделение, в котором она проживает? Им сразу же было в этом отказано, несмотря на то, что до этого директор интерната говорил: пожалуйста, приходите, мы вам все покажем.
В основном жители неврологических интернатов – это воспитанники детских домов, зачастую простых, просто им ставится такой распространенный сейчас диагноз, как олигофрения, на самом деле это просто дети, которыми не занимались. Вот можете ли вы следить за судьбой таких детей? И что действительно происходит, ведь очень часто один из тезисов, который приводят работники психоневрологических интернатов, очень правильный, хороший, это забота о человеке, который там находится, о его здоровье, и, не дай бог, если будет рожден от него неполноценный ребенок, следовательно, это пополнение армии российских сирот, да еще нагрузка на государство.
Но, увы, это обман, по моему глубокому убеждению, когда благими целями прикрываются для того, чтобы позаботиться о своих конкретных интересах, в первую очередь речь идет о том, чтобы не дать возможности воспитаннику подобных учреждений начать жить своей собственной семьей вместо интерната и получить жилье.
Тут еще есть важная составляющая. Например, Алексей Епифанов к питерским правозащитникам обратился, он проживал в детских домах Ленинградской области. Так он рассказывал, как, когда он находился в детских домах для детей с задержкой психического развития, к нему приставал педагог, он был педофилом, растлевал его. Когда он пожаловался директору детского дома (об Алексее сообщало радио «Свобода»), ему никак не помогло руководство, а вот этот педагог-педофил его избил, и впоследствии Алексей был помещен в психиатрическую больницу.
В 2010 году СМИ: "Новая газета", радио "Свобода" и др. также регулярно поднимали вопрос о нарушениях прав детей-сирот в Кемерово в детском доме, журналисты говорили о так называемой "дисциплинарной психиатрии" в этом учреждении. Случай тот был придан гласности благодаря Артему Комиссарову, жителю этого детдома.
В Петербурге регулярно проводятся общественные слушания против нарушений прав детей-сирот в специализированных детских домах, детских психиатрических больницах, психоневрологических интернатах. Может быть, протесты правозащитников могут изменить ситуацию с правами человека в этой области к лучшему? В странах Южного Кавказа, например, почти нет сирот, которые бы проживали вне семей родных или ближайших родственников.
В статье 26 Всеобщей Декларации прав человека говорится, что каждый человек имеет право на образование. Образование должно быть направлено к полному развитию человеческой личности и к увеличению уважения к правам человека и основным свободам. Родители имеют право приоритета в выборе вида образования для своих малолетних детей.
* Мнения авторов статей могут не совпадать с позицией редакции. Ответственность за достоверность приведенных фактов несет автор статьи.
