Упрощенная формула в отношениях с Россией неприемлема - Менагаришвили

На протяжении всего периода независимости Грузия набрала много негативного и позитивного опыта. Боли, которую ощутила страна, лучше бы не было, или была бы минимальной, однако скорбеть о прошлом не стоит. Прошлое следует только анализировать, чтобы лучше устроить будущее.

Внутреннюю политику Грузии обуславливает тот контекст, в котором она геополитически находится.

С севера от нас находится то громадное, т.н. пространство СНГ, основным компонентом которого является Российская Федерация, с которой у нас такие экстремальные отношения, что хуже быть не может. Мы по-прежнему находимся на военном положении с Россией, не говоря о том, что она оккупировала наши территории. Тот факт, что война с ней у нас не завершена, создает на первый взгляд весьма тяжелый фон для региональной безопасности Южного Кавказа, с другой стороны, для Грузии это главнейший внешнеполитический вызов.

Россия сама по себе является тяжелым партнером, поскольку она империалистическая метрополия. После распада Советского Союза, вместо того, чтобы действовать, как большинство центров исчезнувших империй, Россия избрала стремление к старому величию. Все интеграционные форматы, которые Россия предложила постсоветскому пространству, ориентированы именно на это стремление. В этих словах нет ни йоты антироссийского, это та реальность, о которой говорят собственно русские политологи.

Россия рассматривает Грузию, как особую, эксклюзивную сферу своих интересов, и считает, что имеет право, иметь особые подходы к этому региону. У России есть также одна сложность, являющаяся для нее серьезным вызовом: это острейший регион Северного Кавказа, который сам по себе является содержащим опасность. Там идет война, которая не прекращалась, и является самым тяжелым регионом для России.

С востока от нас есть серьезный очаг, один из богатейших минеральными ресурсами Афганистан. У этого региона, кроме нефти и газа, есть гораздо более значительное значение. Это огромная полная пороха бочка, южней которой сегодня протекают самые напряженные процессы: это афганская война, в рамках которой мы тоже участвуем, и никому не ведома ее перспектива. Недавно Барак Обама заявил, что в 2014 году он выведет из этой территории половину войскового контингента. Предыдущий подобный эксперимент, проведенный Советским Союзом, завершился полным крахом. Это сильнейший центр мусульманского экстремизма в мире. Чрезвычайно трудно сказать, и невозможно спрогнозировать, что мы получим в результате операции НАТО. Собственно Афганистан является проблемой, однако еще большей проблемой является его влияние на всю Азию. Трудно сказать, что сделает Талибан, который несомненно двинется к Азии, как только будет снята сдерживающая сила. Поэтому, когда взорвется восток, тоже не может быть темой прогноза. Это полный вызовов регион.

С юга от нас находится Турция, являющаяся самой секулярной, стабильной и цивилизованной страной в этом регионе. А южнее от нее кипит большой мусульманский котел, в котором трудно сказать, что варится.

Арабское развитие последних двух лет в особенности явствовало, что все может стать с ног на голову. Здесь такой очаг глобального напряжения, как Иран, где также непрогнозируемое положение. Решит ли Израиль использовать оружие, чтобы избежать появления ядерного оружия, это тоже не известно. То есть, образно говоря, когда астероид Ирана столкнется с Землей, никто не знает.

Интеграция в НАТО не является для нашей страны легко реализуемой задачей. Это не трасса, по которой просто надо идти, устанешь, и затем обязательно дойдешь до цели. Здесь эту дорогу надлежит проложить серьезной политической деятельностью, но ее прокладка перспективная.

Касательно отношений с Россией, сейчас нам следует перейти на политику: что мы выигрываем, и что проигрываем в отношениях с ней. Баланс следует выводить таким образом. Любая упрощенная формула неприемлема, тем более тогда, когда разговор идет о наших территориях. Вспомните, что произошло в российском метро полтора года назад, когда две девушки взорвали метро. Как запинались Путин и Медведев, всеми словами обзывали их, террористками, убийцами, чеченками, но никак не признали того, что они были российскими гражданами, и именно граждане России устроили теракт в России.

То есть, несмотря ни на что, Путин не подходил к отношениям с чеченцами, как к отношениям с собственными согражданами. Это и для нас хороший пример. Если мы не увидим каждого осетина и абхаза, как гражданина, мы никогда не вернем их. В Абхазии скопилось большое неприятие к грузинскому народу, наша задача - преодоление этого неприятия, так как постоянно следует помнить, что Россия оккупант, который отнял у нас территории, однако в 2008 году во время августовской войны в Грузии она противостояла не Грузии, а Западу.