Единоверный враг и причиненный Грузинской Церкви ущерб

У христианства всегда была выдающаяся миссия в Грузии, с одной стороны христианство было средством сохранения идентичности народа, а с другой стороны, путем интеграции с Западом, который избрал еще царь Мириан в начале IV века.

Особое идеологическое значение христианства хорошо выявилось в процессе формирования единой Грузии, в частности идеологическом формулировании средних веков: "Есть страна Картли, в которой на грузинском языке исполняется богослужение и проводится каждая молитва" (Георгий Мерчуле, "Житие Григола Хандзтели"), то есть проведенное на грузинском языке богослужение считалось объединяющей силой раздробленной Грузии, и создателем идеологического фона объединения. Почти в течение 1700 лет именно этот идеологический фон оставался движущим рычагом обороноспособности страны.

На протяжении 1700 лет множество захватчиков противостояло этому идеологическому фону, однако самой успешной из них оказалась Российская империя, которая прикрывалась своим христианством, и старалась уничтожить и исказить грузинское христианство.

В начале XIX века после аннексии царства Картл-Кахетии и упразднения царской династии Багратионов псевдо-единоверный Святой Синод Русской Церкви совершил немало преступлений в отношении Грузинской Церкви. Поскольку язык и религия были главной опорой грузинской идентичности, в 1811 году "единоверная" царская Россия упразднила автокефалию Грузинской Церкви, объявила экзархией русского синода, и ввела богослужение на русском языке. Главной целью уничтожения языка и религии было уничтожение компонентов, необходимых для грузинского единства. В результате этой политики России с 1811 года проведение службы в церквях на русском языке вызывало отчуждение и отнимало идентичность народа.

Во время восстания Западной Грузии в 20-е годы XIX века, когда русские с особой жестокостью разорили Имерети, Рача-Лечхуми, и Гурию, кроме грабежа и расстрела населения, "единоверные" русские нанесли громадное оскорбление высшим представителям духовенства - избили и надели на голову мешок Еквтиме Генатскому и Доситеосу Кутатели (в результате чего Доситеос Кутатели задохнулся), а Еквтиме Генатского сослали в Россию.

Российские архиереи разграбили церкви (Сиони, Светицховели, Алаверди, Ниноцминда, Шемокмеди, Дидубе, обитель Давида Гареджи), вывезли в Россию спасенные в течение веков от вражеских нашествий редчайшие образцы грузинского ювелирного дела и перегородчатой эмали, в том числе древнее грузинское Евангелие XI века, которое с разрешения экзарха Евсевия вывез из Гелати губернатор Кутаиси Левашов. А в 1880-е годы экзарх Павел сжег в огне тысячи книг, напечатанных на грузинском языке, разграбил храмы Чкондиди и Метехи. Во время экзарха Павла из церкви Метехи пропала икона Богородицы (вифлиемская) в золотой оправе. В 1860 году экзарх Евсевий разорил Гелатский монастырь, изъял драгоценные каменья из иконы Богородицы Хахули.

Варварские деяния "единоверной" Русской Церкви описал Николай Дурнов в своих записях "Судьба Грузинской Церкви": "Чиновники Синода выбросили в Куру все каноны и постановления, принадлежавшие Грузинской Церкви, сожгли множество древних церковных документов, что осталось, отвезли в Петербург, и наконец, отняли автокефалию у Иверской Церкви". А перед тем, как Николай I приехал в Грузию, экзарх Евгений под предлогом "санитарного порядка", отбелил значительнейшие и уникальные историко-культурные фрески Светицховели, Алаверди и Ертацминды.

Главным мотивом грабежа грузинских церквей и уничтожения предметов грузинского церковного искусства с российской стороны была не финансовая польза, а стратегический мотив. Это был культурный геноцид, главной целью которого было преобразование или полное искоренение национального самосознания и ценностей путем уничтожения грузинского культурного наследия. Если бы был уничтожен институт, представляющий главную часть грузинской идентичности, было бы гораздо проще провести процесс русификации грузин. Именно с этой целью уничтожались фрески, образцы грузинского искусства, книги, напечатанные на грузинском языке, как средство сохранения и распространения грузинской письменности.

Русификаторская политика не была тайной. Например, управляющий экзарх Грузинской Церкви, назначенный Русской Церковью в 1905 году, прямо заявил, что его целью являлось потопить в крови идею независимости Грузии и автокефалии Церкви.

Грузинская элита мирян и духовенства того времени поняла, что для спасения религии необходимо было бороться против российской имперской машины. Но Российская империя жестоко расправлялась со всеми, кто противостоял ее варварским действиям.

В 1886 году экзарх Павел проклял в кафедральном соборе Сиони Грузинскую Церковь и грузинский народ, из-за чего Дмитрий Кипиани потребовал, чтобы тот извинился и покинул Грузию. По указанию экзарха Павла Дмитрий Кипианы был сослан в Ставрополь, а позже, в 1887 году убит. Именно в этот период активизировались эпископ Кирион, протоиерей Калистрат, Николай Дурново, и историк Тедо Жордания, и напечатали труды, в которых подчеркивали необходимость восстановления автокефалии Грузинской Церкви. Русские заметили текущие в Грузии события и взяли под прицел верного стража автокефалии Грузинской Церкви, Кириона II. В 1917 году в России была напряженная внутренняя ситуация, что дало Кириону возможность 12 марта 1917 года вывести Грузинскую Церковь из непосредственного правления Русской Православной Церкви. Однако за это 28 июня 1918 года Россия лишила жизни стража Грузинской Церкви.

Помимо Российской империи, попытка уничтожения Грузинской Церкви, памятников культуры, и грузинского языка, как одного из опор грузинской идентичности была также частью стратегии советской власти. Большевистская Россия максимально постаралась окончательно подчинить грузинский народ, для чего усилила борьбу против религии и церкви, закрыла храмы и монастыри, выгнала священников и монахинь из монастырей, и запретила богослужение. Подчинение Грузинской Церкви являлось политическим интересом России, поскольку с идеологической точки зрения посредством этого содействовали бы ассимиляции Грузии в Российскую империю. Необходимо было ослабить ее, тем более что в отличие от Русской Церкви, которая подчинялась государственной власти, Грузинская Церковь являлась экономически независимой единицей. 14 апреля 1921 года приняли приказ Ревкома Грузии за №21 "О выделении Церкви от государства, и школы от Церкви", на основании которого у Грузинской Апостольской Православной Церкви отобрали все движимое-недвижимое имущество.

В приказе сказано:

"Ни одно церковное и религиозное общество не имеет права иметь недвижимость. Все имущество церковных и религиозных обществ, существующих в Республике Грузия, объявлено народной собственностью" – декрет Революционного комитета Грузии за №21, 1921 год, 14 апреля".

С 1921 года и без того тяжелое положение Грузинской Церкви еще больше отягчилось. Большевики-активисты выносили из церквей и монастырей церковную утварь, уничтожали иконы и книги богослужений. Русские экзархи похитили из грузинских церквей драгоценности стоимостью 137 миллионов рублей. Об этих преступных деяниях возвысил голос патриарх Амвросий Хелая, который в 1922 году обратился с меморандумом к конференции Генуи (международная конференция, на которой рассматривались глобальные экономические вопросы после первой мировой войны), и требовал немедленного вывода российских оккупационных войск из Грузии.

"Моя родина в течение 117 лет испытывала от российской бюрократии только лишь острую деспотию и невыносимое притеснение. Поэтому в 1917 году народ объявил независимость, и немедленно взялся за реставрацию своей политической и национально-культурной жизни. Несмотря на то, что в этой работе ей препятствовали внутренние и внешние враги, она проявила такой талант и национальную творческую энергию, что спустя три года образованная Европа признала ее государственные способности, и дала место Грузии среди независимых, суверенно-политических единиц. Между тем русские ругают и отнимают у народа родной язык, посягают на национальную культуру предков. И наконец, оскверняют святое, религиозное чувство, и под знаменем свободы совести ее Церковь, этот древнейший фактор национально-государственного возвышения и силы Грузии, сегодня лишена прав".

ЧК (Советская государственная служба безопасности-Чрезвычайная комиссия) в том же году арестовала Амвросия Халая из-за этого обращения.

Грузинское население тоже часто сопротивлялось закрытию церквей большевистской властью, однако члены большевистской партии не гнушались использовать силу против них. Репрессии против Грузинской Церкви продолжались. В этот период разрушили много церквей, и на их местах построили здания партийного и другого назначения. К 1923 году в Грузии закрылись 1212 церквей.

Следовательно, начиная с XIX века, сначала Российской империей, а затем Советским Союзом осуществлялся некоторого рода культурный геноцид, главной целью которого было уничтожение грузинской идентичности, языка, письменности, предметов искусства и духовного единства.

Тем не менее, сегодня Россия с помощью разных медиа-средств и действующих в Грузии организаций опять использует "единоверие" главной составной частью своей пропаганды, и по сей день старается подчеркнуть общие православные ценности, вопросы единоверия. Религия используется как один из инструментов российской "мягкой силы". В разговоре о культурном и религиозном сходстве между Грузией и Россией следует помнить, как она использовала наратив единоверия в прошлом, и какой опыт извлекла культурная, национальная, и языковая самобытность Грузии от политики "единоверия", проведенной Россией.

Источники:

Николай Дурново, "Судьба Грузинской Церкви", 1907 г.
"Архивный вестник", Архивное управление Министерства внутренних дел Грузии, №8, зима, 2010 г.
"Архивный вестник", Архивное управление Министерства внутренних дел Грузии, №1, 2008 г. апрель.
"Архивный вестник", Архивное управление Министерства внутренних дел Грузии, №13, 2012 г.