Карта референдума или почему Грузии может быть выгодна аннексия Россией так называемой “Южной Осетии”

Итак «новый спикер парламента так называемой Южной Осетии” Анатолий Бибилов заявил, что “парламент республики” вынесет на референдум вопрос о вхождении в состав России. Такой пункт был частью предвыборной программы партии «Новая Осетия», которую возглавляет политик.

«Мы и сегодня готовы провести референдум, это для нас не проблема. Но мы всегда подчёркивали, что нужно провести консультации со всеми политическими силами, которые представлены и в Государственной Думе, и в руководстве Российской Федерации. А так, народ готов хоть сейчас войти в состав Российской Федерации», — заявил Анатолий Бибилов в эфире радиостанции «Коммерсантъ FM».
.
Несмотря на то, что сам Бибилов заявил о том, что это решение никак не связано с Крымом, все прекрасно понимают, что даже очень связано. Хотя сейчас речь совсем о другом. Встречаясь с подобными явлениями, невольно задаешься вопросом - что это было, зачем это. Понятно, что оккупированный регион Грузии субъект абсолютно несамостоятельный, и без высочайшего дозволения тамошние власти не только референдум, но и социологический опрос проводить не будут. Понятно и то, что образование, именуемое “Республика Южная Осетия” ничто иное как инструмент влияния Кремля на Тбилиси.

Для тех, кто не совсем в курсе, небольшой экскурс в историю вопроса. До советизации Грузии в 1921 году никакой “Южной Осетии” в природе не существовало. Были осетины компактно проживающие в Грузии и не более того. Миф о большой исторической Осетии, состоящей из двух частей опровергается самой географией, ибо невозможно существование государства, две части которого никак не связаны между собой. Единственная коммуникационная ниточка. связывающая “две Осетии”, Рокский тоннель, был введен в эксплуатацию 24 ноября 1984 года. Так чем же тогда была Юго-Осетинская автономная область? А была она, как справедливо заметил член-корреспондент Российской Академии наук Сергей Арутюнов большевистским артефактом и ничем более. Впрочем и артефакты не создаются на пустом месте и просто так. Небольшое ущелье со смешанным грузино-осетинским населением, кстати подавляющее большинство осетинского населения ущелья свободно говорило на грузинском, как нельзя лучше подходило для создания мины замедленного действия на тот случай, если вдруг Грузия решит воспользоваться своим конституционным правом выхода из состава СССР. Речь идет о праве, записанном в советской конституции.

Мина была приведена в действие в конце восьмидесятых годов. В отличие от перепуганного коммунистического руководства Грузии, руководство Юго-Осетинского обкома партии прекрасно понимало, какие возможности открывает для них наметившееся противостояние между Тбилиси и союзным центром. Главное было четко выполнять указания поступавшие из Москвы, и партийные руководители Цхинвали поступали именно так. Справедливости ради следует сказать, что в период этнической консолидации в Грузии, лидеры национально-освободительного движения, а за ними и многие рядовые жители Грузии повелись на эту провокацию. После нескольких случаев ущемления прав грузинского населения региона, осетины были объявлены коллаборационистами, большевиками, врагами, им припомнили то, как вели себя их предки в период независимости Грузии в 1918-1921 годах, постоянно поднимая мятежи против Тбилиси под руководством и по указаниям большевистской России.

Этнический национализм с обеих сторон, разжигание розни и нетерпимости, были тогда обычным явлением. Таким образом конфликт был переведен из политической плоскости в формат этнического противостояния, а во многих районах Грузии были абсолютно мерзкие случаи изгнания осетин, в ответ на изгнание грузин с мест компактного проживания осетин в Цхинвальском регионе. Возникшие. как тогда говорили, неформальные вооруженные формирования “Национальная гвардия Грузии” и “Народная гвардия Южной Осетии”, вместе с массой других мелких банд с обеих сторон, включились во взаимное уничтожение друг друга. Ряд кровавых провокаций с обеих сторон создал пропасть взаимной ненависти между народами, веками жившими вместе. Однако, до этого была ликвидирована Юго-Осетинская автономная область.

Вопреки распространенному мнению, Тбилиси не упразднял автономию Южной Осетии. Как это не покажется парадоксальным, Юго-Осетинская автономная область была ликвидирована Верховным Советом самой Юго-Осетинской автономной области еще 10 ноября 1989 года, когда этот орган заявил о создании Юго-Осетинской автономной республики. Тогдашнему Верховному Совету Грузии оставалось только признать незаконным решение Верховного Совета ЮОАО, и Юго-Осетинская автономная область перестала существовать. так и не превратившись в автономную республику. Партийные лидеры Южной Осетии тогда не растерялись, и стали проситься в Союз, на правах уже союзной республики. Тем более, что в Тбилиси уже стремились к прямо противоположному — выходу из Союза.

Последовавший затем развал Союза, военный переворот и гражданская война в Тбилиси, перекинувшаяся на остальные регионы Грузии, отнюдь не способствовали стабилизации ситуации в регионе. для пришедшего к власти в результате военного переворота Эдуарда Шеварднадзе критически важно было прекратить конфликт любой ценой. Седой лис прекрасно понимал, что прекратить его возможно только заручившись поддержкой Кремля. Платой за прекращение военных действий было введение российских миротворцев. Позднее на территории конфликта была размещена миссия ОБСЕ.

За годы правления Шеварднадзе грузины и осетины практически помирились. Помирил их Эргнетский рынок, ставший не только местом трудоустройства жителей Южной Осетии, они привозили продукты из России, которые контрабандным путем затем ввозились на территорию Грузии, но и нелегальным источником обогащения чиновников-сепаратистов. “Налоги” и сборы за проезд, как вы сами понимаете, шли в карман этих самых чиновников. Вторым фактором примирения стал футбол. Костяк ведущих игроков владикавказского “Спартака”, ставшего чемпионом России в 1995 году, составляли грузинские футболисты. Таким образом контрабанда и футбол стали гораздо большими факторами мира в регионе, чем российские миротворцы, которые в основном загорали под жгучим солнцем Картли (регион Грузии), изнывая от скуки. Однако, следует отметить, что все попытки достичь политического урегулирования конфликта жестко пресекались Москвой. Как только возникла гипотетическая возможность политических договоренностей между тогдашним лидером сепаратистов Людвигом Чибировым и Эдуардом Шеварднадзе, Чибиров проиграл выборы и уступил место московскому “бизнесмену” и бандиту Эдуарду Кокойты. который будучи “торговым представителем РЮО в Российской Федерации в ранге Министра Республики Южная Осетия” практически контролировал грузопотоки на тот самый Эргнетский рынок.

Ситуация изменилась в 2004 году, когда пришедшая к власти молодая команда реформаторов, которая ликвидировала, находящийся на территории, контролируемой грузинскими властями Эргнетский рынок, и тем самым перекрыла возможности для контрабанды в Грузию и пополнению бюджета “министров-сепаратистов”. Сегодня можно много спорить о том, насколько рационально было закрывать Эргнетский рынок без создания альтернативы. Но, во-первых, история не терпит сослагательного наклонения, а во-вторых, без закрытия потока контрабанды ни о каких реформах говорить было нельзя. Реакция сепаратистов было прогнозируемо жесткой, в зоне конфликта возобновились боевые действия. Но уже тогда стало ясно, что Грузия уже совсем не та. что при Шеварднадзе, и даже силами нескольких боеспособных подразделений, способна вернуть себе контроль, как минимум над Цхинвали. Так или иначе. рвущегося тогда в бой экспрессивного министра обороны Грузии Ираклия Окруашвили пришлось останавливать из Тбилиси. Москва у которой тогда еще продолжался медовый месяц с Михаилом Саакашвили, пригрозила резким ухудшением отношений, вплоть до вооруженного вмешательства.

Альтернатива Эргнетскому рынку, предложенная грузинскими властями, совсем не понравилась сепаратистам. Это был комплексный план экономического развития территорий, контролируемых грузинскими властями, в зоне конфликта, предусматривающий строительство инфраструктуры, а также открытие предприятий и объектов соцкультбыта. Кроме этого был создан центр власти, лояльный Тбилиси — временная администрация Южной Осетии во главе с бывшим министром обороны сепаратистов Дмитрием Санакоевым. Было ясно, что при том темпе, который взяли грузинские власти, режим Кокойты обречен. Единственным выходом из ситуации была война с этночисткой грузин, проживающих в регионе. Что и было осуществлено во время августовской войны.

Про причины и ход августовской войны рассказывать не имеет смысла, тем более, что про нее написано огромное количество материалов. Для тех, кто действительно хотел бы разобраться в причинах, ходе и последствиях этой войны. я бы рекомендовал почитать материалы на эту тему у Андрея Илларионова↗, там все четко и ясно изложено. Мы же вернемся к сегодняшнему дню.

Итак. в результате войны Россия получила практически никем непризнанное “независимое государство” и практически лишилось рычагов давления на Грузию Представить себе, что Кремль отзовет свое “признание” решительно невозможно, и об этом может рассказывать разве что Нино Бурджанадзе (лидер пророссийской партии в Грузии) своим уж очень доверчивым избирателям, мечтающим о билетах за 37 рублей в Москву, многие из которых уже находятся в состоянии старческого маразма.

И вдруг неожиданно актуализируется вопрос о “референдуме о присоединении Южной Осетии к России”. Вопрос — зачем? Самый простой ответ на этот вопрос — своеобразная компенсация для общественного мнения России в случае провала проекта “Новороссии”. Такой вариант, конечно, существует, и все же он представляется нам маловероятным. Наиболее вероятным можно считать схему с многоходовкой, затеянной Кремлем, для возвращения своего влияния на Южном Кавказе. После заключения договора об ассоциации и свободной торговле между Грузией и Европейским союзом, Кремлю критически важно обозначить свое присутствие в Грузии путем открытия железнодорожного сообщения через Абхазию и восстановления автомобильного движения по Транскаму. данный референдум ничто иное, как козырь, подкинутый пророссийским силам, находящимся внутри грузинских властей, для изменения общественного мнения Грузии по данным вопросам.

Открытие этих двух магистралей несет не столько экономический, сколько политический характер. Тем самым Москва добивается де-факто признания со стороны Грузии “независимости” оккупированных ею территорий. Пряником для Грузии в этом случае являются весьма мифические экономические выгоды от Транскама и железной дороги из России, ну а кнутом, угроза аннексии Цхинвальского региона. Хотя и об экономической составляющей для оккупированных территорий, тоже не стоит забывать. Но это так бонус. Тем более. что сейчас на самих оккупированных территориях возражать генеральной линии Кремля никто не будет. Александр Анкваб, прекрасно понимающий, какие катастрофические последствия для сохранения абхазской идентичности, может нести открытие железной дороги, сметен со своего поста абхазской русской весной.

Самое забавное в этой ситуации то, что от аннексии Грузия может получит больше плюсов, чем минусов. Во-первых, это актуализирует саму тему оккупации региона. Во-вторых, реакция общественного мнения Грузии будет такова, что даже многие из тех, кто все еще мечтает о билетах в Москву за 37 рублей серьезно задумаются над политикой РФ по отношению к их стране. Они то считают, что Москва готова все вернуть в обмен на дружбу, так что это будет явным разрывом шаблона. Ну и наконец, аннексия похоронит один из самых распространенных в Грузии мифов о том, что если не раздражать Кремль, никаких агрессивных действий с его стороны не будет. Так или иначе, по факту аннексия региона ничего для Грузии не изменит, кроме юридической формулировки, а вот без имиджевых потерь Кремлю не обойтись, причем как в Грузии, таки и на международной арене.

Этого не могут не понимать в Кремле, поэтому вариант того, что результаты референдума, если он будет проведен, будут положены под сукно, более чем реален. Другое дело, если Кремль решит таким образом наказать Грузию за договор с ЕС и отказ от открытия транспортных коммуникаций с оккупированными территориями. Кроме того, находясь под угрозой санкций из-за политики в Украине, Кремль вряд ли решится на столь резкий шаг.

Так или иначе, на южном Кавказе Кремль ведет игру теми фигурами, которые у него есть в наличии. Ситуация для него весьма сложная, но небезнадежная, учитывая наличие пятой колонны в самой Грузии. Вопрос только в том насколько патриотические силы Грузии способны противостоять попыткам Кремля разыграть карту референдума. Пока такие силы существуют, их потенциал способен противостоять любым попыткам вернуть нас в светлое вчера не мытьем, так катанием.