Складывающаяся в Армении острая внутриполитическая ситуация, которая является следствием неразрешенного политического кризиса 2008 года и ухудшающейся социально-экономической обстановки, обострила политическое противостояние между властью и объединенной оппозицией. Это противоборство, по сути, началось сразу после президентских выборов и не прекращается до сих пор. Если и были 4-5-месячные перерывы в митингах и акциях протеста, то они объявлялись оппозиционными силам, исходя из тактических соображений.
Обычно при анализе складывающейся в Армении ситуации и прогнозе тех или иных политических процессов рассматривают противостояние бывшего президента и лидера Армянского национального конгресса (АНК) Левона Тер-Петросяна и действующего главы государства Сержа Саргсяна. При этом после подписания 17 февраля тремя партиями (Республиканской, «Баргавач Айастан» («Процветающая Армения») и «Оринац еркир» («Страна закона»)) нового коалиционного меморандума, вольно или невольно игнорируется потенциал другого экс-президента – Роберта Кочаряна. В качестве довода приводится аргумент, согласно которому партия «Процветающая Армения», имеющая вторую по численности фракцию в Национальном Собрании (НС), которая изначально считалась политическим проектом Р. Кочаряна, вынуждена была подписать этот меморандум на условиях «республиканцев» и их лидера С. Саргсяна. Это стало как бы формальным сигналом к тому, что действующий президент прекратил фронду «Процветающей Армении» и ее лидера, олигарха Гагика Царукяна, сумев пристегнуть их к колеснице «партии власти».
Казалось бы, влияние Р. Кочаряна на «Процветающую Армению» в результате подписания меморандума сведено к минимуму, и о нем можно надолго забыть. Однако у Р. Кочаряна остается солидный ресурсный потенциал, почему его пока рано списывать со счетов. В связи с этим, было бы целесообразно сравнить реальные возможности влияния на ситуацию в Армении Р. Кочаряна и действующего главы государства С. Саргсяна.
Прежде всего, интересно было бы рассмотреть вопрос о ресурсах действующего президента и его предшественника в парламенте страны. Для начала стоит вспомнить, что в случае наступления форс-мажорных обстоятельств, например, при отставке президента или невозможности исполнения им своих обязанностей, власть в стране, согласно Конституции РА, переходит к главе парламента. При этом в новейшей истории Армении уже был зафиксирован прецедент (речь идет о событиях 1998 года), когда после отставки президента был избран новый спикер, а власть от него перешла к главе правительства.
В НС Армении, из 131 мандата, пропрезидентская правящая коалиция контролирует в общей сложности 97. Но это формально. Фактические же возможности С. Саргсяна несколько шире. При необходимости, его гарантированно поддержат также еще 11 «независимых» депутатов.
Таким образом, внешне позиции действующего главы государства в высшем законодательном органе страны выглядят достаточно впечатляюще. Но это, как считают местные наблюдатели, только на первый взгляд. Ведь если учесть то, что «Процветающая Армения» является политическим проектом Р. Кочаряна, а также то, что экс-президенту симпатизирует большая часть руководства Армянской Революционной федерации Дашнакцутюн (АРФД), то картина складывается приблизительно следующая: «при определенных обстоятельствах» Кочарян может рассчитывать на поддержку не только 26 депутатов от «Процветающей Армении», но и на голоса 16 народных избранников из фракции Дашнакцутюн. К этому числу, как считают некоторые эксперты, можно присовокупить 12 беспартийных депутатов из числа нынешних членов фракции Республиканской партии и еще 8 парламентариев из числа, собственно, республиканцев и членов фракции «Страны законности», а также «внефракционных» депутатов. Итого Р. Кочарян потенциально способен рекрутировать под свои знамена около 62 депутатов. Таким образом, отбрасывая некоторые нюансы внутрипарламентских предпочтений части депутатов, можно считать, что возможности действующего главы государства и его предшественника в парламенте вполне сопоставимы. При этом необходимо добавить, что Р. Кочарян наверняка может рассчитывать на поддержку спикера парламента Овика Абрамяна. Однако все это возможно только при возникновении уже упомянутых «форс-мажорных обстоятельств». Теперь несколько слов о финансовых возможностях каждого из рассматриваемых политиков.
Активы С. Саргсяна по своим объемам вполне сопоставимы с финансовыми ресурсами Р. Кочаряна (по некоторым данным, его личные активы оцениваются в не менее, чем в 4 млрд. долларов США). Однако в данном случае, необходимо рассматривать финансовые возможности не только первых лиц, но и других членов соответствующих олигархических группировок. Так, «в одном пакете» с Р. Кочаряном идут такие фигуры как Г. Царукян, С. Майрапетян и другие, а в «обойму» С. Саргсяна входят М. Багдасаров, Б. Бегларян, Р. Айрапетян, Л. Саркисян и пр. Обе группировки вполне сопоставимы по своим финансовым возможностям. С точки зрения доступа к административному ресурсу, возможности С. Саргсяна и Р. Кочаряна также уравновешивают друг друга, но, пожалуй, с перевесом в пользу действующего главы государства.
Проблемы нынешнего президента Армении в госаппарате, как утверждают эксперты, связаны, главным образом, с недовольством традиционного чиновничества новыми правилами игры, введенными при С. Саргсяне, перераспределением сфер влияния и появление в своей среде нового поколения госслужащих, ориентированных на несколько иные ценности и нормы, нежели те, к которым привыкли представители старой бюрократической школы. Среди молодых функционеров, которых якобы расставляет и лично опекает зять президента и первый зам его администрации М. Минасян, преобладают выпускники западных учебных заведений, плохо вписывающиеся в существующие бюрократические традиции.
Таким образом, позиции С. Саргсяна в госаппарате можно охарактеризовать, как не самые впечатляющие. Здесь сохранились воспоминания о «старых добрых временах» даже не столько Р. Кочаряна, сколько покойного премьер-министра Андраника Маркаряна.
Ситуация на информационном поле Армении складывается, скорее, в пользу С. Саргсяна, который через своих людей контролирует не только «Общественное ТВ», но и телекомпании «Армения»2, «АрменАкоб», «Ай ТВ», а также значительное количество радиостанций, интернет ресурсов и принт-медиа. Тем не менее, говорить о том, что позиции Р. Кочаряна в этой сфере безнадежны, было бы в корне неверно. Экс-президент имеет выходы на телекомпании «Н2» (транслирует свои программы на всю страну), «Шант», «Кентрон» и дашнакский канал «Еркир».
Если говорить о внешнем ресурсе, то здесь ситуация диаметрально противоположна. Если Р. Кочаряна в Москве по-прежнему принимают на уровне главы правительства РФ, что в Ереване воспринимается, как потенциальная поддержка его фигуры российским руководством, то С. Саргсян, по мнению ряда армянских экспертов, имеет с Россией «немалые проблемы», которые усилились после того в отставку ушел мэр российской столицы Ю. Лужков, с которым, главным образом, и вели свои дела армянский лидер и члены его окружения.
Что касается Запада, то здесь уже у Р. Кочаряна есть серьезные проблемы, усугубившиеся после событий 1 марта 2008 года. Иное дело – С. Саргсян, которого на Западе рассматривают как более удобного и приемлемого партнера, недели его предшественник. Однако в последнее время у нынешнего армянского президента наметился некоторый «напряг» в отношениях с Брюсселем и Вашингтоном. Там все менее склонны к его поддержке в связи с невыполнением им части взятых на себя обязательств.
В целом необходимо отметить, что, несмотря на наличие политических, административных, финансовых, информационных и внешних ресурсов, как Р. Кочарян, так и С. Саргсян обладают крайне низким уровнем общественной поддержки в Армении. Это обстоятельство должно быть определяющим при оценке их потенциала и возможностей влиять на ситуацию в стране. При этом необходимо учитывать то, что за последние три года, прошедшие после ухода Р. Кочаряна с президентского поста, он сохранил за собой достаточно сильное влияние на процесс принятия политических решений и при этом, в отличие от С. Саргсяна, он не несет правовой ответственности за текущие «проколы» в экономике и во внутренней политике.
По большому счету, С. Саргсян и Р. Кочарян в прямую политическую конфронтацию никогда не вступали, незачем. В политическом бомонде Армении бытует мнение о том, что они оба представляют один и тот же лагерь, просто разные его группы. Они по-прежнему связаны друг с другом общими интересами, своим прошлым и, возможно, будущим. Да, и вообще, ситуация с тандемом Саргсян-Кочарян напоминает обстановку на корабле, на котором находятся два капитана – новы й и старый. Оба заинтересованы в успехе плавания, оба знают, как управлять судном, просто старому, более опытному капитану иногда кажется, что его преемник не совсем уверенно и умело это делает, и он исподволь рвется к рулю, чтобы исправить положение, чтобы, как ему кажется, всем, в том числе, и ему избежать кораблекрушения. Да, и порулить опять хочется, вспомнить былое. Так и стоят на мостике, искоса поглядывая друг на друга, контролируя один другого. Вот только команде все это, похоже, не очень нравится, да и пассажирам это давно надоело…
* Мнения авторов статей могут не совпадать с позицией редакции. Ответственность за достоверность приведенных фактов несет автор статьи.
